Прощайте, друг любезный; пришлите поскорее весточку о себе и уведомляйте меня о Ваших планах.
Париж, 7 мая 1859.
Я не ответил Вам немедля, ибо ждал Вашего нового адреса. Не могу поверить, что Вы все еще в ***, но надеюсь, что это письмо где-нибудь да застанет Вас, быть может даже в Турине, если Вы до него добрались. Теперь, когда война уже объявлена, не забывайте, что не все пушечные ядра достигают цели и что над человеком или рядом с ним довольно места для снаряда. Если Вы читали «Тристрама Шенди», Вы могли убедиться в том, что у каждой пули — свое предназначение и, к счастью, большинству из них предназначено упасть в землю. А Вашего брата еще и в чине повысят за участие в самой замечательной кампании со времен Революции и генерала Бонапарта. Остается сожалеть, что его с Вами нет,— с ним Вы чувствовали бы себя куда в большей безопасности. Меж. тем, взвешивая все «за» и «против», становится очевидно, что обстоятельства складываются скорее в нашу пользу. Если, как я полагаю, поначалу мы добьемся некоторых успехов с помощью пресловутого «furia84 francese» 84, будем надеяться, что потом вся Европа предпримет неслыханные усилия, чтобы потушить пожар. Австрия, почти уже исчерпавшая свои ресурсы и готовая объявить себя банкротом, возможно, не заставит упрашивать себя слишком долго, да и мы, со своей стороны, может статься, также проявим умеренность. Если же война затянется, она превратится в войну революционную и обойдет тогда весь земной шар. Но подобное предположение кажется мне куда менее реальным, нежели вероятность другая.
Теперь о новостях, коль скоро они Вас интересуют: всех поразили имена вновь назначенных министров, и попытки найти этому какое-либо84 объяснение пока безуспешны. Англичане совершенно спокойны, немцы же спокойны не вполне. И первые внушают мне наибольшие опасения. Много говорят о союзе с русскими, но я в него ничуть не верю; русским в этой распре нечего терять, и как бы ни обернулось дело, они останутся при своей выгоде. А покуда, забавы ради, они плетут панславистские интриги среди австрийских подданных, которые видят в императоре Александре своего папу римского. Генерал Клапка 1 выехал из Парижа три недели назад и отправился в Константинополь учреждать там банк. Туда же бросилось и множество других венгерских офицеров, что представляется мне весьма скверным знаком. Революция в Венгрии вполне возможна, но нам это событие, по-моему, принесло бы больше худа, нежели добра.
С войны ничего нового не слышно. Австрияки как будто смущены к; ведут себя скромно. Ожидают, что еще до конца месяца произойдет стычка. Наши бодры и горят воодушевлением. Местный народ и мелкие торговцы настроены также весьма воинственно. Массы вообще проявляют к конфликту живейший интерес и все чаяния свои связывают с нашими успехами. Салоны же, в особенности орлеанистскне \ настроены до крайности антифранцузски и того более — архибезумно. Они воображают, будто могут вернуться на гребне волны и будто бургграфы3 возобновят переговоры, прерванные событиями 1848 года. Несчастные, не понимают они того, что следствием сегодняшних событий может быть только республика, анархия и переделы.