Благодарю тебя за весы, роскошную вывеску моей скупости. Мне прислала их тётка без записки. Вероятно, она теперь в хлопотах и приготовляет Нат.<алыо> Кир.<илловну> к весте о смерти кн.<язя> Кочубея, который до Вас не доехал, как имел намерения, и умер в Москве.[336] Денег тебе ещё не посылаю. Принуждён был снарядить в дорогу своих стариков.[337] Теребят меня без милосердия. Вероятно, послушаюсь тебя и скоро откажусь от управления имения. Пускай они его коверкают как знают; на их век станет, а мы Сашке и Машке постараемся оставить кусок хлеба. Не так ли? Новостей нет. Фикельмон болен[338] и в ужасной хандре. Вельгорский едет в Италию к больной жене. П.<етер>Б.<ург> пуст, все на дачах. Я сижу дома до 4 часов и пишу. Обедаю у Дюме. Вечером в клобе. Вот и весь мой день. Для развлечения вздумал было я в клобе играть, но принуждён был остановиться. Игра волнует меня — а желчь не унимается. Цалую Вас и благословляю. Прощай. Жду от тебя письма об Ярополице. Но будь осторожна… вероятно, и твои письма распечатывают: этого требует Государственная безопасность.
Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной в Калуге на Полотняный Завод.
Автограф: ИРЛИ, № 1515.
Почтовые штемпеля: «С. Петербург 8 июня 1834» и «Калуга июня 14 1834».
Впервые: ВЕ, 1878, март, с. 15—16. Акад., XV, № 950.
55. 11 июня 1834 г. Петербург
Нашла за что браниться!.. за Летний сад[339] и за Соболевского. Да ведь Летний сад мой огород. Я вставши от сна иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нём, читаю и пишу. Я в нём дома. А Соболевский? Соболевский сам по себе, а я сам по себе. Он спекуляции творит свои, а я свои. Моя спекуляция удрать к тебе в деревню. Что ты мне пишешь о Калуге? Что тебе смотреть на неё? Калуга немного гаже Москвы, которая гораздо гаже Петербурга. Что же тебе там делать? Это тебя сёстры баламутят, и верно уж моя любимая.[340] Это на неё весьма похоже. Прошу тебя, мой друг, в Калугу не ездить. Сиди дома, так будет лучше. Тётка на даче, а я у ней ещё не был. Еду сегодня с твоими письмами. Нат.<алья> Кир.<илловна> узнала о смерти Кочубея. Je ne croyais pas, сказала она, que la mort de К.<очубей> me fit tant de peine.а[341] Она утешается тем, что умер — он, а не Маша.[342] Сегодня едут мои в деревню, и я их иду проводить, до кареты, не до Царского Села, куда Лев Серг.<еевич> ходит пешечком. Уж как меня теребили; вспомнил я тебя, мой ангел. А делать нечего. Если не взяться за имение, то оно пропадёт же даром, Ольга Серг.<еевна> и Л.<ев> Серг.<еевич> останутся на подножном корму, а придётся взять их мне же на руки, тогда-то наплачусь и наплачусь, а им и горя мало. Меня же будут цыганить. Ох, семья, семья!
Пожалуйста, мой друг, не езди в Калугу. С кем там тебе знаться? с губернаторшей?[343] она очень мила и умна; но я никакой не вижу причины тебе ехать к ней на поклон. С невестой Дм.<итрия> Ник.<олаевича>?[344] Вот это дело другое. Ты слади эту свадьбу, а я приеду в отцы посажённые. Напиши мне, жёнка, как поживала ты в Яроп.<ольце>, как ладила с матушкой и с прочими. Надеюсь, что Вы расстались дружески, не успев поссориться и приревновать друг к другу. У нас ожидают Прусского принца. Вчера приехал Озеров из Берлина с женою в три обхвата. Славная баба; я, смотря на неё, думал о тебе и желал тебе воротиться из Завода такою же тетехой. Полно тебе быть спичкой. Прощай, жена. У меня на душе просветлело. Я два дня сряду получил от тебя письма и помирился от души с почтою и полицией. Чорт с ними. Что делают дети? благословляю их, а тебя цалую.
336
Князь В. П. Кочубей скоропостижно умер в Москве в ночь со 2 на 3-е июня. По поводу известия о смерти Кочубея Пушкин записал в дневнике: «Оно произвело сильное действие; государь был неутешен. Новые министры повесили голову. Казалось, смерть такого ничтожного человека не должна была сделать никакого переворота в течении дел. Но такова бедность России в государственных людях, что и Кочубея некем заменить! <...> Дело в том, что он был человек хорошо воспитанный, — и это у нас редко, и за то спасибо. О Кочубее сказано:
Согласен; но эпиграмму припишут мне, и правительство снова на меня надуется»
337
С. Л. и Н. О. Пушкины уезжали в Михайловское (см. письмо 53). В приходо-расходных записях Пушкина по управлению Болдиным отмечены денежные выплаты родителям (см.:
338
О болезни гр. Фикельмона см. запись в дневнике Пушкина 2 июня 1834 г.
339
С 1 сентября 1833 г. до середины августа 1834 г. Пушкины жили на Пантелеймоновской улице в доме Оливье (ныне ул. Пестеля, д. 5), близ Летнего сада, расположенного на другом берегу Фонтанки; один из входов в сад был со стороны Пантелеймоновской улицы.
343
Калужским губернатором в это время (с 1 октября 1831 по 17 марта 1837 г.) был Илларион Михайлович Бибиков; жена его — Екатерина Ивановна, урожд. Муравьёва-Апостол (сестра декабристов С. И. и М. И. Муравьёвых-Апостолов).
344
Невестой Д. Н. Гончарова Пушкин в шутку называет графиню Надежду Григорьевну Чернышёву, которой тот был увлечён. Это увлечение и неудачное сватовство Д. Н. Гончарова Пушкин юмористически описал жене в августе 1833 г. после поездки в Ярополец (см. письмо 27).