Ю. Н. Тынянов утверждал, что в «художественной прозе Пушкина не было лицейского подготовительного периода».[555] Известный совет А. А. Бестужеву: «Возьмись-ка за целый роман и пиши его со всею свободою разговора или письма» (Акад., XIII, с. 245) показывает, что Пушкин видел в письмах литературное задание, они были для него школой стиля. Эпистолярный жанр по своей природе обладал качествами, которые Пушкин стремился выработать в своей прозе, свободной, непринуждённой манерой повествования максимально приближающейся к разговорной речи. Тщательная работа над письмом в начале литературной деятельности привела к тому, что Пушкин пришёл к своей прозаической манере сразу, минуя промежуточные стадии и искания.
После возвращения из ссылки «литературность» писем уступает другой цели: письма должны соответствовать своему жизненному назначению, поэтому они чаще пишутся по всяким практическим поводам. Письма литературные сливаются с житейскими, становятся частью дел повседневных, продолжают темы, которые обсуждаются при непосредственном общении (дела издательские, журнальные, денежные и проч.). Пушкин, наконец, сам себя «выдал в свет» — его мнения, суждения, острые слова несомненно обсуждаются в салонных беседах друзьями и недругами, но письмо уже не рассчитано на распространение, а относится только к определённому адресату; оно может быть адресовано потомкам, но не современникам. И только письма к жене продолжают традицию «дружеского письма», где события из жизни, бытовые факты, мелочи, жанровые сценки, анекдоты вставлены в оправу стиля непринуждённого домашнего разговора.
Письма к жене являются человеческим документом, ключом к биографии поэта; они же, больше чем письма к кому-либо из корреспондентов Пушкина, соотносятся с его художественной прозой. Признавая, что эпистолярный жанр влиял на формирование прозы Пушкина, следует учитывать и обратный процесс — художественное творчество, в свою очередь, влияло на эпистолярию. Манера, стиль, образность ранних писем Пушкина сопоставимы с его стихотворными посланиями и эпиграммами, в поздних письмах проявляется увлечение анекдотом, бытовыми зарисовками.
К 1830-м гг., когда началась переписка Пушкина с H. Н. Гончаровой, «дружеское письмо» как литературный жанр теряет своё значение. Место «почтовой прозы» занимают другие жанры, у истоков которых она стояла, — повесть, роман, критическая статья. И вместе с тем «почтовая проза» ещё не становится пройденным этапом. Письмо по-прежнему сохраняет свою литературную значимость. Пушкин предостерегает жену: «Смотри, жёнка: надеюсь, что ты моих писем списывать никому не дашь» (18 мая 1834 г.), т. е. он не исключает возможности читательского интереса (именно читательского, а не бытового) к своим письмам. Сознаёт он значение письма и как исторического документа, как черты определённой эпохи. Он пишет жене из Москвы: «Вчера был я у Вяземской, у ней отправлялся обоз, и я было с ним отправил к тебе письмо, но письмо забыли, а я его тебе препровождаю, чтоб не пропала ни строка пера моего для тебя и для потомства» (25 сентября 1832 г.). Его шутка вполне серьёзна. Возвращаясь в 1830-е гг. к замыслу «Записок», он прежде всего начинает просматривать свою переписку. П. А. Плетнёв 17 февраля 1833 г. жалуется Жуковскому: «Вы теперь вправе презирать таких лентяев, как Пушкин, который ничего не делает, как только утром перебирает в гадком сундуке своём старые к себе письма, а вечером возит жену по балам».[556] В 1832 г. пишется «программа» «Записок» и делаются заготовки к ним.[557] Письма — первый и необходимейший материал для этой работы.
2
H. Н. Пушкина — самый частый корреспондент поэта. По количеству писем, ей написанных, соперничать с ней может только Вяземский, первые письма к которому лежат у самых истоков пушкинской переписки. Вяземскому больше чем за 20 лет знакомства Пушкин отослал 72 письма, жене — за 17 месяцев разлуки — 78 писем. Письма писались из Москвы, из Петербурга, Болдина, Михайловского, Нижнего Новгорода, Казани, Оренбурга, Симбирска, из сёл Павловское и Языково. Первое письмо написано 20 июля 1830 г., последнее — 18 мая 1836 г.