11 октября.
Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.
Почтовый штемпель: «Арзамазъ 1830 окт. 16».
Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 15—16; по автографу: Письма Пушкина к H. Н. Гончаровой, с. 54—55; фототипическое воспроизведение там же, между с. 54 и 55. Акад., XIV, № 526.
9. Около (не позднее) 29 октября 1830 г. Болдино
Милостивая государыня, Наталья Николаевна, я по-французски браниться не умею, так позвольте мне говорить вам по-русски, а вы, мой ангел, отвечайте мне хоть по-чухонски, да только отвечайте. Письмо Ваше от 1-го окт.<ября> получил я 26-го.[32] Оно огорчило меня по многим причинам: во-первых, потому, что оно шло ровно 25 дней. 2) что вы первого октября были ещё в Москве давно уже зачумлённой. 3) что вы не получили моих писем. 4) что письмо ваше короче было визитной карточки; 5) что вы на меня, видно, сердитесь, между тем как я пренесчастное животное уж без того. Где вы? что вы? я писал в Москву, мне не отвечают. Брат мне не пишет, полагая, что его письма, по обыкновению, для меня неинтересны. В чумное время дело другое; рад письму проколотому; знаешь, что по крайней мере жив — и то хорошо. Если вы в Калуге,[33] я приеду к Вам через Пензу; если вы в Москве, т. е. в Московской деревне, то приеду к Вам через Вятку, Архангельск и Петербург. Ей-богу не шучу — но напишите мне, где вы, а письмо адресуйте в Лук.<ояновский> уезд, в село Абрамово, для пересылки в Болдине. Скорей дойдёт. Простите. Цалую ручки у матушки; кланяюсь в пояс сестрицам.
Адрес: Её высокоблагородию
милостивой государыне
Наталье Николаевне
Гончаровой
в Москву
На Никитской в собств. доме.
Около (не позднее) 29 октября 1830 г. Болдино.
Автограф: ИРЛИ, № 527.
Впервые: ВЕ, 1878, январь, с. 16. Акад., XIV, № 529.
Датируется на основании почтового штемпеля: «Арзамазъ 1830 окт. 30».
10. 4 ноября 1830 г. Болдино
Le 9 vous étiez encore à Moscou! mon père me l’écrit; il m’écrit encore que mon mariage est rompu.1 En est-ce assez pour me pendre? je vous dirai encore qu’il y a 14 quarantaines depuis Лукоянов jusqu’à Moscou. Est-ce bon? Maintenant je m’en vais vous raconter une anecdote. Un de mes amis faisait la cour à une jolie femme. Un jour qu’il vient chez elle, il trouve sur sa table un album qu’il ne connaissait pas — il veut le voir — Madame se jette dessus et le lui arrache; nous sommes quelquefois aussi curieux que vous autres, belles dames. Mon ami employé toute son éloquence, toutes les ressources de son esprit, pour se faire rendre l’album. Madame tient bon; il est obligé d’y renoncer. Quelque temps après cette pauvre petite femme meurt. Mon ami assiste à son enterrement et vient consoler le pauvre mari. Ils fouillent ensemble dans les tiroirs de la défunte. Mon ami aperçoit le mystérieux album. II s’en saisit, il l’ouvre, il était tout blanc à l’exception d’un seul feuillet où étaient écrits ces 4 mauvais vers du Кавказский пленник:
etc… Maintenant parlons d’autre chose. Quand je dis parlons d’autres choses, je veux dire, revenons à nos moutons.2 Comment n’avez-vous pas honte d’être restées à la Nikitska — en temps de peste? C’est bon pour votre voisin Адриан qui doit faire de bonnes affaires.3 Mais Наталья Ивановна, mais vous! — en vérité je ne vous conçois pas. Je ne sais comment parvenir jusqu’à vous. Je crois que Вятка est encore libre. En ce cas j’irai par là. Ecrivez-moi cependant à Абрамово для доставления в Болдино. Vos lettres me parviendront toujours.
Adieu, que Dieu vous conserve. Mettez-moi aux pieds de Mde votre Mère.
4 Nov.
Mes hommages à toute la famille.
Адрес: Её высокоблагородию
милостивой государыне
Наталье Николаевне
Гончаровой
в Москве
32
Это письмо H. Н. Гончаровой к Пушкину, как и другие её письма к нему, неизвестно (см.: вступ. ст., с. 105—106).