— Солнце напекло, наверное… Благодарю, почтеннейший, ваши изделия настолько превосходны, что я не могу пока решить, какое именно предпочесть… Сиф, мне нужно отыскать сына. Он убежал с приятелями на карусели.
— Пойдем, взглянем, — согласно кивнула валькирия. Помялась и спросила: — А мужа своего ты как, проведать не хочешь?
— Зачем? — искренне удивилась Нанна. — Рядом с ним Тор. Что может случиться, если рядом с тобой Тор? Ровным счетом ничего. Бальдр просто перебрал. С мужчинами такое порой случается. Вечером я с ним потолкую, и он быстро придет в себя.
— Ну-ну, — Сиф явно придерживалась иного мнения, но промолчала. Она бы предпочла быть на поле, рядом с мужем, а ребенок… Всегда найдется, кому приглядеть и позаботиться о ребенке, коли он настолько бестолков, что не в силах сделать этого сам.
Привлеченные криками и запашком грядущего сандала, к стрельбищу начали со всех сторон стекаться зеваки. Среди которых затесался безвестный эйнхерий, в достаточной мере пьяный и подзуживаемый дружками, чтобы натянуть тетиву на луке и выстрелить в сторону фигуры около мишеней. По причине бурлящего в крови эля рука воителя была не слишком тверда. Пущенная им стрела даже не задела Бальдра, еще на подлете плавно распавшись на две половинки, упавшие на землю.
В наступившей тишине кто-то изумленно и громко свистнул.
Бальдр едва успел заметить промельк второй стрелы, на сей раз отправленной в полет рукой мастера. Стрела должна была вонзиться ему в плечо, но налетевший невесть откуда порыв ветра слегка отклонил древко в сторону. Тяжелый железный наконечник ткнулся в раскрашенное дерево мишени. Бальдр даже испугаться не успел — в конце концов, впервые в жизни в него в упор выстрелили из лука, а стрелы, оказывается, летят так быстро, не успеешь и глазом моргнуть…
Бальдр на миг зажмурился. Не пытаясь протрезветь и вернуть себе ясность рассудка, но призывая воспоминания о дурманном напитке ётунов. Погружаясь в синюю вязкую глубину отчаянной вседозволенности. Стреляют — ну и пусть! Потешатся напоследок, а завтра он оседлает коня и уйдет из Асгарда на все четыре стороны. Следом за ветром и волнами, в поисках своей мечты. Отныне он неуязвим, чего ему страшиться?
Стрелы посыпались чаще, к пугающей забаве присоединились и другие охотники. Бальдр расхохотался, глядя на расщепляющиеся, вспыхивающие в полете, отклоняемые неведомой силой стрелы. Кто-то из асов метнул в него боевым топориком на короткой изогнутой рукояти. Сверкающее лезвие мелькнуло у самого лица, обдав зловещим холодком — и, крутясь, топорик пролетел дальше, упав далеко за линией мишеней.
Хермод, отвечавший за порядок на состязаниях, поёжился и сунулся к старшему брату:
— Тор, мне это не по душе. Они совсем с ума посходили. Колдовство колдовством, но вдруг что неладное?..
Тор нахмурился. Правая рука сама собой потянулась к широком раззолоченному поясу… но верного Мьёльнира на нем не было. Мьёльнир мирно покоился на крюках в личных чертогах Громовержца, потому что никто не является на праздничные гуляния с оружием. Конечно, молот всегда можно призвать, и спустя пару ударов сердца он возникнет, привычно ложась в ладонь… но чем ему поможет Мьёльнир? Не собирается же он молниями разгонять толпу вошедших в раж соплеменников, с улюлюканьем и гоготом стреляющих по его младшему брату?
Неожиданное и опасное развлечение многим пришлось по вкусу, особенно когда стало очевидно: оружие не в силах причинить Бальдру вред. Стрелы взлетели жужжащим облаком, Бальдру достало сообразительности не искушать судьбу больше необходимого и застыть неподвижно, в ужасе слушая тот похожий на частую дождевую капель звук, с которым стрелы впивались в дерево. Мишень ощетинилась, как изготовившийся к сражению еж, и лишь в пустом пространстве посерёдке смутно угадывался человеческий силуэт.
Ни одна из стрел не задела Бальдра.
— По крайней мере, теперь у парня развеялись последние сомнения относительно того, как сильно его любят сородичи, — с холодным смешком изрек Локи. — Отличное представление, благодарю. Редко когда такое увидишь.
Хермод решительно сорвался с места и быстрым шагом направился вдоль ограждающих лент, угрожающе рявкая на разгоряченную толпу:
— А ну, прекратили! Позабавились — и будет! Прах вас раздери, во имя всех богов, это же Бальдр, а не тролль какой приблудный! Опустить луки, я кому сказал!..
Потрясенный Бальдр на подгибающихся ногах шагнул прочь от мишени. Он всегда догадывался, что асы по природе своей жестоки, но ему не приходило в голову, что их жестокость может обернуться против него, одного из своих, сына Одина. Им выпала возможность пострелять по сородичу, и они радостно и сполна ей воспользовались. Нет, прочь отсюда, бежать как можно скорее! Как он мог столько лет быть таким слепцом? Что ж, спасибо, сегодня они открыли ему глаза. Он порвет свою золотую цепь. Никто не сможет его догнать и вернуть обратно в клетку.
— Эй, Фенрир, ты чего затаился в сторонке? — радостно вопящий и едва сохраняющий прямостоячее положение ван с клочковатой рыжей бородой, похоже, был из свитских Фрейра. — Разве не тебе суждено прикончить всех нас? Вот и начни прямо сейчас, а-ха-ха! Давай, выстрели по нему!
Фенрир молча приподнял верхнюю губу, явив блестящие клыки. Весельчак не унимался:
— Да будет тебе, волчара. Я у тебя в трактире столько эля выпил и столько золота оставил, а ты теперь на меня рычишь? Стрельни по нему, видишь, ему от этого не горячо, ни холодно! Один выстрел, что, от тебя убудет?
Развеселившееся сборище поддержало рыжего крикуна, настойчиво требуя от Фенрира выстрелить, да поскорей, пока Бальдр не удрал с поля. Оборотень скосился на родню. Сигюн замахала руками: нет, нельзя! Рататоск заморгала в растерянности: ей подобное развлечение было не по душе, но ведь Бальдр теперь под защитой могучих чар, что ему один-единственный выстрел…
— У вас тут нигде не завалялись стрелы на охоты для птиц? — лениво осведомился Локи. Оставшийся за старшего подручный Хермода с готовностью брякнул на стол колчан тисненой кожи, высыпав из него легкие стрелы с тупыми шаровидными наконечниками твердого дерева, предназначенными для того, чтобы оглушать дичь, оставляя ее в живых. Локи сцапал первую попавшуюся, перебросив ее волкодлаку:
— Стреляй уже, а то ведь не угомонятся и не отвяжутся. Толпа — это ненасытное чудовище, охочее до зрелищ. Пусть даже толпа из благородных асиров и асиний.
Фенрир раздраженно ощерился. Приложил стрелу к тетиве, натянул лук и выстрелил, не особенно заботясь о том, чтобы поразить цель.
По странному стечению обстоятельств, волкодлак попал. На удивление метко, угодив тупой стрелой Бальдру прямо в висок. Тот мгновение постоял, вскинув руку перед собой, словно в нелепой попытке защититься. Качнулся, завалился набок и мешковато упал в вытоптанную множеством рук траву.
Упал и больше не шевелился.
— Я не… — ошарашенно пробормотал Фенрир. — Эдакой стрелой даже воробья не пришибить, что это с ним?..
— Дай сюда! — молния, сверкнувшая во взгляде Локи, могла разить не хуже той, что призывал Тор. Локи всегда славился умением быстро соображать и здраво оценивать ситуацию. Вот и сейчас он рывком выхватил у волкодлака злосчастный лук, прошипев в лицо Фенриру: — Исчезни, быстро. Ты не брал лук в руки, ты ни в кого не стрелял, запомни это!
— А?..
Ничего не понимавшая, но на опыте познавшая, что лучше следовать распоряжениям Локи, чем с ним спорить или выспрашивать, что к чему, Рататоск мертвой хваткой вцепилась в окаменевшее плечо оборотня. Миг — и двое зверей исчезли, шмыгнув в толпу и растворившись среди десятков сотен ног.
Замершее тягучей каплей смолы в полете время сорвалось с места. Бальдр лежал там, где упал, к нему со всех ног мчался Хермод, над толпой пролетел тягучий, нарастающий стон — казалось, в ужасе стенала сама земля, стены и башни Асгарда, его леса и сверкающие хрусталем реки. Воздух над ярмаркой пронзила серебряная вспышка, Тор выхватил из воздуха прилетевший молот, но разить было некого, все произошло прямо перед его глазами. Рассыпанные стрелы все еще лежали горками на столе, и Локи стоял с изогнутым луком в руках, а Сигюн прижимала ладони ко рту, открытому в немом вопле, и невидяще смотрела на них.