Вы мой Идол с позлащенными коленями, с бриллиантом во лбу! Я пишу на бумажках мои молитвы, нанизываю бумажки на стержни молитвенной машины, привожу эту машину в кругообразное движение, а сам раболепно распростираюсь ниц на персидском ковре, произнося тысячекратно Ваше имя — прямо и наоборот.
Редакция. Солнце. Кругом что-то говорят. Все убеждены, что я пишу умную статью.
К черту статьи, к черту ум! Милостью бога на дворе весна, а у меня в сердце любовь. Любовь — изумительно глупое и святое слово.
Вы думаете, Наташа, что мне хоть сколько-нибудь интересно писать мои статьи? Меня занимает только одна мысль: пусть Вы, прочитав одно из моих бестолковых писем, улыбнетесь. А больше меня ничто на свете не интересует. Весна, солнце, отворенное окно и в нем — Ваше милое смеющееся лицо.
Р. показали мне Ваше письмо. Если в нем одна фраза относится косвенно и умышленно ко мне — бесконечно благодарю. Хотя что Вам стоит сказать, что в этом месте письма Вы менее всего думаете о Вашем рабе и пленнике?
Едете ли в Германию? Остановитесь ли на минуту в Гельсингфорсе? Мы еще не видели музея на о. Ф…[10](Туда будут ходить пароходики, но можно и на трамвае). Мы еще не были в зверинце. Мы еще не были в Brusparke. И хорошо было бы нам сесть в двухместный аэроплан и полететь на высоте 1200 метров: единственная позиция, в которой я сумел бы найти настоящие, живые слова и пламенные образы.
Воображаете ли Вы, Наташа, как объясняются в любви конторщик и конторщица фирмы «Фишман и Сын, торговля голландскими селедками»: она за Ремингтоном[11], он за Гроссбухом?
Поиграйте, Наташа, что-нибудь на рояле и спойте немножко. Я издали Вас мысленно послушаю.
Будьте, очаровательница, здоровы и благоразумны. Не шалите. Не позволяйте за собой ухаживать (это так неприлично!). Слушайтесь моих советов. Я никогда дурному не научу. Одевайтесь теплее. Март и апрель — самые предательские, провокационные месяцы.
Не могу писать. Сейчас помчусь на почту. А вдруг мне есть письмо?
Целую Ваши руки. Можно?
Письмо шестое
1920 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
Послания написаны в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки, столица Финляндии) в период пребывания Куприна в эмиграции, на что в них есть прямое указание. Время написания — весна 1920 г. Адресатка по имени Наташа неизвестна. Письма носят отпечаток некоторой шутливости. Опубликованы в газете «Литературная Россия» (1970, 1 января) Е. С. Хохловым, входившим в круг знакомых Куприна. По сообщению публикатора, письма были напечатаны в парижском ежемесячнике, но сам Хохлов пользовался приобретенной у букиниста в Париже рукописной книжечкой, в которой почерком Куприна были сделаны эти записи под криптонимом «А.К.» По мнению Хохлова, «пламенные письма к Наташе — сплошная беллетристика, но по-купрински прекрасная и сочная». Составитель настоящего сборника также считает, что на эти письма с вкрапленными в них стихами следует смотреть не как на эпистолярное наследие писателя, а как на некое беллетристическое произведение в форме «романа в письмах».
10
11
12