О магнитофонных записях: ты прислал мне катушку №6, так что 7-я у тебя, и 8-я тоже. Я рад был отметить аргументы, приведенные тобой на собрании занимающихся йогой. Собственно, так называемая система йоги и медитация, столь популярные в вашей стране — фикция. Но если мы говорим людям голую правду, они порой сердятся, поскольку неприкрытая правда невыносима. Если мы назовем чернокожего человека черным, он разозлится, потому что это неприятно. Так что нам нужно подбирать доводы очень тщательно. Лучше всего построить выступление примерно так: (1) Бхагавад-гита рекомендует систему йоги, (2) это верная система, (3) но она не годится для простого человека, особенно в нынешний век кали. (4) Так называемая система йоги, которой занимаются люди в наше время, — не подлинная. Ее адепты не могут придерживаться всех правил и предписаний йоги. (5) Отсюда следует, что так называемые приверженцы йоги попросту обмануты и зря тратят свое время. Я уже объяснил этот момент в «Бхагавад-гите как она есть» (глава «Санкхья-йога»), так что прочти внимательно и в подходящих обстоятельствах перескажи, пункт за пунктом.
Я уже ответил на письмо Джадурани. Что касается совершенных ею проступков, то я не помню, чтобы она их совершала, и даже если бы она их совершила, я безо всяких колебаний сто раз прощаю ее. Так что пусть не беспокоится об этом. В последний раз я написал, что ей не надо сейчас работать, а подробнее мы это обсудим, когда я приеду к вам. Когда Джадурани прибудет сюда, на Гавайи, у нее будет достаточно возможностей участвовать в Кришна-киртане на взморье. Свежий океанский воздух и теплое ласковое солнце пойдут ей на пользу.
Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии. Пожалуйста, продолжай хорошо заботиться о Джадурани. Что делать дальше, увидим, когда я вскоре приеду.
Всегда твой благожелатель
А. Ч. Бхактиведанта Свами.
N.B. Письмо к доктору _______ ты можешь сразу же попросить у Пурушоттамы (Лос-Анджелос). Письмо _________ _______ _________. АЧБ
Прабхупада здесь описывает свой будущий маршрут. Но в итоге он прибыл днем позже, поскольку отправился в Буффало до Бостона. Так как я ждал Прабхупаду 24-го, то наметил лекцию в бостонском колледже на 25-е. Когда стало ясно, что он не сможет попасть туда вовремя, я решил ничего не говорить спонсорам программы, а поехать в колледж и прочесть лекцию самостоятельно. Похоже, что спонсоры не расстроились — они не знали, чтó потеряли. Со мной никто из преданных не поехал, поскольку все отправились в аэропорт встречать Прабхупаду.
Помню, что когда я вернулся в храм, шел дождь. Там никого не было. Все находились в квартире Прабхупады — в нижнем этаже соседнего здания. Я прошел через квартиру и увидел Прабхупаду сидящим за низким столиком, в окружении преданных и посетителей. Он сразу же спросил, почему меня не было в аэропорту. Я объяснил, что только что прочел вместо него запланированную лекцию. Тогда Прабхупада спросил, какой стих был избран мною для обсуждения. Я ответил, что говорил о том стихе, в котором Кришна утверждает, что нет никого равного Ему или превосходящего Его. Прабхупада процитировал санскритскую шлоку и был рад слышать, что я выбрал для своей речи этот стих. Он даже сказал, что чтение лекций мне нужно взять на себя, а он удалится на покой и будет писать книги. Это было так здорово: опоздать, но быть радушно встреченным Прабхупадой.
То, что Прабхупада задержался на день с прибытием в Бостон, не было для него характерным. Он редко куда-либо опаздывал. До сих пор помню, как я переживал за тех людей, которые собрались послушать его в колледже, но я не мог ничего для них сделать. Они не увидели Прабхупаду, и беспокойство осталось со мной. Служа духовному учителю, мы не всегда можем быть уверены, что наши планы не рассыплются. Мы можем лишь продолжать делать лучшее из того, на что способны.
В связи с этим важно отметить, что когда мы совершаем служение, связь между нами и духовным учителем устанавливается не посредством того, что мы ему подносим. В данном случае Прабхупада опоздал и не мог прочесть лекцию. Но это не обесценило мои действия, совершавшиеся как служение ему. Та преданность, с которой я всё это делал, не пропала даром.
Если мы готовили еду для духовного учителя, но он ее не съел, это служение не было бесполезным. Если мы объявили о программе, которую он не смог посетить, что в этом плохого? Нам надо учиться быть сосредоточенными на служении, а не на плодах служения. В духовной жизни единственная реальность — преданность.
По мере роста Движения преданным пришлось усвоить этот урок. Прабхупада физически не мог посещать все программы, организованные преданными, или исполнять все их ожидания в отношении поездок и проповеди. Он был внимателен к нашим предложениям, но иногда наши предложения отклонялись или игнорировались, и это тоже правда.
Отклонение наших предложений о служения способно свести на нет наше ложное эго. Прабхупаде нужно было сделать в этом мире нечто большее, чем принимать наше личное служение. Бхагавад-гита утверждает, что в духовной жизни нет потерь или уменьшения блага. Ее сущностью является преданность.
Даже в тех случаях, когда Прабхупада не мог присутствовать на программе или принять предложение, он старался, насколько возможно, выразить признательность. И нам надо поступать так же. Нужно быть внимательными, чтобы не пренебречь ничьим служением и никого не разочаровать. Прабхупада благодарил девочку, сделавшую для него книжную закладку, или ребенка, протянувшего ему цветок. Он принимал с благодарностью даже такие неуклюжие подарки, как рубашка западного покроя и неподходящего размера, которую преданные вручили ему в Сан-Франциско.
Иногда преданные пытались подарить Прабхупаде то, что он не мог принять. И все же он был благодарен им за служение и принимал то чувство, с которым подношение делалось. Таким был персонализм Прабхупады.
Один из принципов обмена любовью — давать и принимать. Мы должны вежливо давать, вежливо принимать и благодарить. Шрила Прабхупада всегда был вежлив.
Мы в большей степени понимаем важность принятия тогда, когда дарим. Это истинно в отношении обмена любовью и это также истинно в отношении извинений. Если мы написали кому-то письмо, раскрыв в нем свое сердце и прося простить нас, но он этого не оценил, нам больно. Не принять извинений (или даже письма) — очевидное пренебрежение. Люди нуждаются во взаимности. Без ответного действия отношения могут находиться в замороженном состоянии годами. Поэтому, когда кто-то подходит к нам, и мы видим, что должны извиниться, нам нужно извиниться. Если кто-то просит у нас прощения, нам не следует оставаться холодным к его эмоциям или считать его переживания несущественными. В обоих случаях от нас требуется смирение.
Тем более нам нужно полностью принимать все, что делает для нас духовный учитель. Ученик должен обращаться к духовному учителю со смирением и любовью, не должен спорить с ним по философским или каким бы то иным вопросам. Духовный учитель ожидает от ученика движения по непреодолимым волнам обмена любовным служением. Не следует думать, что если на встрече гуру не посмотрел на ученика, то в отношениях между ними какая-то натянутость. Нет, ученику нужно быть уверенным в своих отношениях с духовным учителем, поскольку без такой уверенности ученик будет понапрасну сомневаться в любви духовного учителя.
Ученикам нужно быть достаточно взрослыми, чтобы не видеть в общении с учителем его [мнимого] пренебрежения к ученику, но верить в его любовь. Мы не можем ожидать от духовного учителя ежесекундной реакции на все наши эмоции. Но если мы верим в гуру и чувствуем его близость, то, естественно, мы будем чувствовать его любовь. Мы будем знать, что он заботиться о нас, даже если он не всегда разговаривает с нами. Если ученик слишком мнителен, духовный учитель не может осуществлять с его помощью свою миссию, поскольку приходится тратить слишком много времени на внешнюю взаимность.