И развеселая музыка. А я свободен, частиц недоумения, любви, паники, нежности и страха рядом нет. Они умчались вместе с хозяином. Левой рукой я снимаю наколенник с головы. Уфф! Лоб мокрый, ребристый от резинки! Раскручиваю скотч на правой руке. Бегу к выходу, запинывая недопитую бутылку с колой. В фойе его нет!
В туалете обнаружил, что вся морда в его крови. Улыбаюсь себе, доморощенному вампиру! Ай да я! Ай да сукин сын! Теперь доживём до понедельника и найдем чела с прокушенной губой. Губа не рука, под рукавом не скроешь. В противогазе в школу не придёшь! А если и наденет противогаз, то это и будет мой герой! Мой ублю-у-удок, ты такой нежный и робкий! Я тебя вычислю!
***
Никогда еще так не спешил в любимо-ненавидимую школу. Шёл, как на политическую демонстрацию: с праведной яростной улыбкой на губах, с верой в свою правоту и силу!
У школы спиной ко мне стоял Ник и курил!
— Эй! Ник! Как дела? — весело кричу ему. Он удивленно поворачивается. И у него РАССЕЧЕНА ГУБА, вспухла, кровоподтёк. У меня спёрло дыхание в зобу. Так! Это Ник! Я знал! Я чувствовал!
Но пока я собирал в кучу слова и мысли, сзади услышал голос:
— Здоровеньки булы! Ник! Че куришь? Одолжи… — это подгребают Бетхер и Макс.
Макс! Что у него с лицом? Во-первых над губой ПЛАСТЫРЬ. Во-вторых, в глазах отчаяние, болезненная усталость. Это Макс! Я так и знал! Я же чувствовал, что это Макс!
Правда, рядом Бетхер рисуется, у того и без того губа была разбита на игре, но сейчас она выглядела более израненной. Он обновил свой кровоподтёк?
Но шок нарастает стремительно, так как идёт радостный Багрон. С РАЗБИТОЙ ГУБОЙ.
— Прикинь, Лютик! Мы же таки подрались с Пугачом! Видал, какие раны? У нас сейчас в команде только ты да Кирюха с целенькими личиками!
— А-а-а.. у Ф-ф-а-ры? Ему тоже разбили губу? — заикаюсь я.
— С трудом можно это представить! – ржёт Багрон. — Он сам им разбил! Но… он же с соревнований покалеченный вернулся. Не дрейфь! Всё нормально, не полезут к тебе! Я курнуть-то успею?
Дальше мне было неинтересно. Я пошёл в класс. Оппозиционная демонстрация ликующих была убедительно разогнана шайкой идиотов с разбитыми губами! На Фару даже не взглянул в классе, и так ясно, что увижу…
Комментарий к Письмо шестое
========== Письмо седьмое ==========
День не задался с самого утра. Сначала облом моего хитроумного плана по поимке писателя. Потом узнаю, что заболел Юпи. На английском схлопотал пару, так как блаженно не делал домашку вчера. В рюкзаке протекла шариковая ручка, обделав позорными пятнами дневник, алгебру и саму сумку. Да ещё и тонна съеденного вчера винограда произвела сбой в работе моего пищеварительного механизма. Почти на каждом уроке сбегал в туалет.
И вновь я в туалете, уже на перемене. Я закрылся в кабинке, живот крутит, стою в нелепой позе. Вдруг слышу: открывается дверь и заходят двое. Продолжают разговор, начатый в коридоре.
— И че? Кто первый начал?
— Ясно же, что я!
Я сразу узнаю Макса и Эрика.
— На хрена? — интересуется Макс и идёт отлить в соседнюю кабинку.
— Валерон все берега попутал! Уже даже не в Лютике дело было! Начал что-то нести про меня. Вспомнил свою дуру Ленку! Возомнил, что я её увел от него, от раскрасавца! Надо больно!
— Так ты ж действительно увёл!
— Ровно один раз проводил до дома и тогда же чмокнул. Всё! Она тут же меня бесить начала! Я больше с ней даже не общался!
— Видимо, она ему сказала, что ты её перспектива, а не Валерон…
— И что? Она сказала, а я–то при чём?
— Понятно! Сеча, значит, была славная?
— Ваще! — восторженно реагирует Бетхер, а Макс выходит из кабинки и споласкивает руки. — Мы давненько так не махались! Ты бы видел, как Ник Пугача отделал! Вроде футболист, а как вмочит кулаком, так мало не покажется! У несчастного Тоши Пугача вся мордень всмятку. Так что мы ещё легко отделались. Жаль, что тебя не было! Справились бы быстрее. Их все-таки больше было!
— Ты ж понимаешь, я не мог! — грустно говорит Макс.
— Понимаю! И одобряю! Давно нужно было пойти! Чик-чик, и личная жизнь устроена!
— Ни хрена не устроена! Ты ж знаешь!
— Не психуй, — Бетхер хлопает друга по спине. — Погнали в буфет, пирожулю какую-нибудь схаваем?
— Погнали… — обречённо говорит Макс. Голоса двигаются к выходу. И уже на выходе слышу затихающую речь Бетхера:
— А ваще с Лютиком ржачно получилось, как будто…
У меня внутри все процессы замедлились. Для кишок — явная польза. Но в мозгах несварение информации развивалось катастрофически. Макс не участвовал в драке! И вывод? Губа разбита не в военных действиях. А как? А так… Во-первых, этот взгляд побитой собаки с утра, во-вторых, боксер, значит железные мышцы и сила, в-третьих, он редко участвовал в моих побоях, в-четвертых, тогда кинул мне таблетки, в-пятых, ухаживал за мной во время болезни больше, чем другие, в-шестых… он, вообще, симпатичный парень.
И что мне сейчас делать? Как общаться с ним? А может, это всё-таки не он, мало ли про какую личную жизнь он говорил! А губа? Бывают такие совпадения? Мне нужны еще факты! Подслушанный разговор — этого недостаточно. Перемалываю, пережевываю каждую фразу, каждое слово этого диалога, отметаю бедную Ленку. И все равно выходит, что Макс… Что мой писатель — Макс? Решаю, что пока ничего не буду предпринимать. Выжду. Писатель должен еще как-то проявиться!
Хаос в голове усилился и в связи с другим событием. Буквально на следующей перемене перед последним уроком в класс зарулила Катя Шепитько, звезда из параллельного, гуманитарного профиля. Она общепризнанный лидер и энтузиаст, эдакий массовик-затейник на общественных началах. Придумывает всякие праздники, редактирует занудную школьную газету, запевает в ансамбле, инициирует тупейшие флеш-мобы, короче, везде успела! Катька имела неприятную привычку слишком громко говорить при этом слишком близко стоять к собеседнику. Зашла в класс и сразу ко мне!
— Лютый! Дело на миллион! — весело орёт Катька, все остальные заинтересованно оглядываются. — До нового года меньше месяца! А это значит что? То, что нам пора ставить сказку! Мы решили, что ты в этом году будешь на сцене!
— Супер! — подключается Бетхер. — А кого он играть будет? Кая? Или прынца? Или мальчика с пальчиком? Или…
— Бетхер! Замолкни! — Катьку не так легко остановить. — Мы хотим делать спектакль-пародию! Ты будешь Снегурочкой!
Сказала и радостно смотрит. Впечатление, что она ожидает восторгов от меня.
— Ке-е-ем???
— Прикинь, как классно. Это же прикольно получится! У нас есть такой здоровский костюмчик с расклешенной юбкой! Парик! Сапожки! У тебя какой размер обуви?
— А-а-а-а-а! Не могу! — чуть не задыхается Бетхер с последней парты. — Снегурочка! Ну, ты Шепитько в точку! В десяточку!
— А Снегурочка танцевать будет? — добавляет Макс, я не вижу его лица при этом.
— Ему и без парика можно! — заявляет Ник.
— Я не буду Снегурочкой! — я хотел твёрдо сказать, а получилось обиженно.
— Почему? Мы тебя накрасим! Здорово же! Смешно!
— Он и сам накрасится! Он умеет! — опять вставляет Ник.
— Я не буду Снегурочкой! – проговариваю я уже тверже.
— А кто, если не ты? Не Фаре же предлагать!
— Только попробуйте мне такое предложить! — тут же отзывается Ринат с угрозой.
— Во-о-от! Он против, — нажимает Катька.
— Я тоже против.
— Никаких «против»! Решено! Завтра начинаем репетировать. Роль маленькая! — категорично заявляет массовик-затейник и направляется к выходу, поджав губы.
— Я не бу-у-уду! — кричу я её вслед. Ну всё! Сейчас начнется: подколы, шуточки, щипки! Еще Снегурочкой я не был!
— Лютик! Ты ж в лосинках выступал уже, что ж ты так нервничаешь? Цену набиваешь? — и кто это говорит? Макс!
— Действительно! Ты можешь и без расклешенной юбки обойтись, только в колготках! — вторит ему Бетхер. Гады!