Очень ждем разъяснений о судьбах двух Мемо[рандумов] и письма Е. И., а также о намерениях относительно моего письма. Что значило отсутствие Спорборг на собрании Комитета, ведь из письма Франс[ис] было совершенно ясно, что она дала свое согласие? Может быть, ее отсутствие было чисто случайно? Наверное, кому-либо из Вас приходилось встречаться или с бонд[холдерами], или с посетителями Музея, или лицами, желавшими записаться в члены нашего Общ[ества] в Нью-Йорке; воображаем, что такие лица могли слышать в ответ на свои вопросы! Помните, как Леви подослал маленьких бондх[олдеров] к Рикаби и те узнавали для него наиценнейшие сведения. Сообщите нам, что Вам известно по этим поводам. Уже через девять дней наступает срок Такс-Деп[артмента][118]. Конечно, за это время наши адвокаты, наверное, сильно подвинули это дело и никакая опасность не угрожает. Ведь не забудем, что появившаяся клевета уже произвела большое волнение среди врагов, открывая им новую возможность для злокозней. И в других странах есть признаки следствий этой клеветы, пока еще не буду писать — расследуем. Как мудро, что сейчас не состоялся приезд. Очень важно, чтобы проследили, в каких газетах появилась клевета без такого же яркого опровержения. Предполагаем, что именно приняты меры для широкого рассылания клеветы без опровержения. Ведь злоумышленники сами могут покупать газеты с клеветою и широко рассылать их.
Очень трогательны письма Клайд и Дорис и их двух приятельниц — славные души, такие ячейки должны быть приветствованы. Конечно, мысли Клайд о картинах должны быть проведены ею без промедления, ведь средства совершенно кончаются и без обычного источника существования как же быть? У нее находятся уже две картины. Отчего бы ей не экзерсай хе абилити[119] для начала на этих двух вещах, или в ее городе, или в одном из соседних? Но повторяю, что этот вопрос чрезвычайно спешный. Не забудьте, как приходил покупатель и он не был допущен к осмотру, о чем Зина так сердечно возмущалась. Из этого факта тоже сделайте ассет для дела. Ведь Фосдик об этом случае может сделать Мемо, мало ли кого он в свою очередь мог иметь в виду как покупателя. Необходимо довести до сведения Хисса через его приятельницу об истинном положении вещей. Ведь это нравственный долг — оградить молодого человека от темной паутины. Посылаем Стратфорду десять хороших ревью о «Твердыне Пламенной», появившихся за последнее время.
Итак, не сдавайтесь, не устрашайтесь широкими размерами дела — лишь широкий размах привлечет и широкие возможности. Размеры нелепой клеветы требуют и наших широких действий. Пришлите нам копию письма Вашего, посланного де Во, Тауб[е] и Шкл[яверу], — последний вчера писал о получении им двух телеграмм от Вас, но письма, вероятно, еще не получал. Нельзя откладывать ничего. Если в газетах были опровержения Деп[артамента], то пошлите их как клевету и опровержение Шкл[яверу], ведь там все толкуется превратно. Действительно неслыханно, чтобы накануне новой ступени бывшие сотрудники делались бы убийцами и разрушителями, — разве это не есть ярчайший пример сатанинских действий? Вооружимся всем светом для рассеивания [тьмы].
30
Н. К. Рерих — М. Лихтману*
22 февраля 1936 г. Наггар
Мой дорогой г-н Лихтман,
Настоящим посылаю Вам оригинал письма, полученного г-ном К. Стурэ, президентом Латвийского общества Рериха, Рига, от г-на Л. Л. Хорша и переправленного мне. Я также прилагаю копию подобного письма, полученного доктором Георгием Шклявером в Париже. (Пожалуйста, обратите внимание на разницу в окончании писем.) Пожалуйста, обсудите эти письма с нашими адвокатами.
Мы считаем, что эти письма не только содержат неправомерное искажение фактов, ибо пытаются создать впечатление, что г-жа Рерих и я больше не связаны с нашим Институтом, основателями и членами Правления которого мы являемся, а я к тому же состою и почетным президентом, но они также подстрекают против нас наши Общества.
Поэтому я поручаю Вам посоветоваться с юристами и осведомить их о том, чтобы они приняли соответствующие меры, так как мы знаем, что эти письма имеют хождение в ряде стран, чем вводят людей в заблуждение.