8. Возвращаясь к моей давнишней мысли о том, что Франсис хотя бы номинально могла бы сопричислиться к какому-либо газетному агентству. Это совершенно необходимо, и, как мы видим, такая связь и в деле последней клеветы уже была бы весьма существенной. Ведь кроме нью-йоркских агентств существуют и южн[о]амер[иканские] агентства, которые, наверное, были бы весьма рады иметь Франсис в своих списках. Также следует подвести итог, кто именно из писателей действенно стоит за правду и может участвовать в Крестовом Походе. Имейте в виду, что мы получили вполне дружественное письмо от Тальбота Мунди от 3 февраля. Ведь [он] очень не любил Леви, а теперь тем более увидит, что трудности исходили не от Вас и не от нас.
9. Сообщите Хьювитту [в] Санта-Фэ — ведь Франсис его хорошо знает — об открытии Кардаш[евским] какого-то храма. Не ручайтесь очень за это открытие, но скажите, [что] считаете своим долгом сообщить то, что знаете. При этой оказии должно ему написать (если это уже не было сделано ранее) о случившемся и выразить удивление, что Магоффин, которого я всегда так хвалил, вдруг беспричинно выказал глубокую ненависть. В минутсах из Наггара за [19]32 год можно найти мои лучшие неоднократные отзывы о Магоффине. Следует Хьювитта ознакомить с этим обстоятельством, ибо он как достойный порядочный человек будет ознакомлен и, вероятно, приложит где-то и свое слово в освещение правды.
10. Получили пересланную Вами от Флорент[ины] заметку Шкляв[ера] в Парижск[ом] «Херальде». При случае напишите ему, что письмо в редакцию Алена оказалось более существенным, нежели у нас ответ. В тех случаях, когда какие-либо сообщения вызывают ответ, таковой должен быть более ярким и значительным, нежели само бывшее сообщение.
11. Посылаем Вам для сообщения Плауту и Дэвису копию письма, полученного от Деп[артамента] о таксах за 1935 [год]. Хотя Вы, вероятно, уже пустили в ход посланное Вами мое письмо от 10 января, но прилагаем и это, которое было получено только вчера. Имейте в виду, что в нем указывается и наше жалованье за декабрь 1935-го, которое, как мы уже писали Вам, задержано Департ[аментом]. Странно звучит, что кто-то должен платить не за то, что он действительно получил, но и за то, что может получить. Адвокатам виднее, как поступить по этому письму Департ[амента]. Ведь мы после февр[альского] враждебного выступления непосредственно в Деп[артамент] более не пишем, а если придется, то сделаем это через Плаута и Дэв[иса]. Надеемся, что Фельпс Ст[окс] дал свой аффидевит в деле экспедиции. Какое же должно быть навеяно злобное отношение, чтобы в таком ясном научном деле, как экспедиция и экспед[иционные] суммы, можно было вносить такие отвратительные наветы. Нам нечего бояться атаковать большие имена. Ведь злодеи все извратят и все будут разрушать. Е. И. все еще недомогает. Будьте едины, помня о победе.
Сердцем и духом с Вами,
Прилагаю письмо Л. Л. Х. от 10 дек[абря] 1930 г., комментарии излишни, а ведь Вы все плохо о Л. Л. Х. никогда не писали.
42
Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману
8–10 марта 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 43
Родные наши З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], надеемся завтра утром получить Вашу очередную воздушную почту, но пока начинаем письмо. Сейчас получена телеграмма от Ричи, который спрашивает сведения о мае, июне и июле 1934 года. Посылаем телеграмму нашим адвокатам, предлагая им запросить Ричи, имеется ли у них наш репорт, посланный 1 окт[ября] [19]34 года за эти месяцы самому Уоллесу. Если этот репорт почему-либо скрыт (копия его имеется у Франсис), то мы можем освежить чью-то память, повторив этот репорт и включив данные из пресловутой переписки ботаников. От такого освежения памяти чья-то физиономия очень окислится, но, как говорится, «ты этого хотел, Жорж Данден»[174]. Неужели перед выборами Деп[артамент] хотел бы вызвать к жизни всю гнусную переписку ботаников? Подобные запросы от Ричи лишь еще раз показывают, что с ними дело далеко не кончено, и я совместно с Юрием должен быть вместе во всеоружии.