Большинство писем корреспонденток Пушкина написано на французском языке и по этой причине недоступно широким читательским кругам. Объединяя в одном сборнике «женскую корреспонденцию» поэта, дан полный русский перевод этих старинных посланий. Он выполнен О. М. Новиковой. Ответные письма Пушкина, написанные также на французском языке, частично даны здесь в том же переводе, частично же — в переводах вышеназванных изданий, которые воспроизведены здесь.
Тексты писем предварены небольшими статьями и заметками о корреспондентках Пушкина, написанными, главным образом, по некоторым мемуарным свидетельствам и особенно по их письмам к поэту. В облике П. А. Осиповой, например, при внимательном чтении ее писем раскрывается ряд новых черт. Хозяйственная соседка Пушкина по Михайловскому оказывается в политическом отношении носительницей весьма радикальных убеждений, во многом идущей впереди воззрений самого поэта. В 20—30-х годах эта пожилая помещица является довольно типичной представительницей оппозиционной дворянской интеллигенции, преданной декабристам и резко враждебной милитаристскому строю Николая I.
Для настоящего сборника соблюден принцип комментирования — по возможности сжатый и строго необходимый. Относя ряд разъяснений в небольшие вступительные заметки к данной группе писем, мы решили прибегать к объяснительным примечаниям лишь в тех случаях, когда они совершенно необходимы для понимания данного места, принимая во внимание уровень того подготовленного читателя, который может заинтересоваться сборником. В остальных случаях намеренно опущен всякий комментарий, так как старинные тексты воспоминаний или писем часто говорят сами за себя и в большинстве случаев не нуждаются в комментарии.
Печатаемые рядом письма и воспоминания одних и тех же лиц на одну и ту же тему в значительной степени служат взаимному пояснению и часто избавляют от интервенции редактора. Обильно приводимые попутно высказывания самого Пушкина в письмах или стихотворных фрагментах успешно служат той же цели. Небольшие вступительные заметки общего характера освещают предлагаемые тексты. Все это дает возможность сильно сократить количество примечаний, сведя их преимущественно к переводу иностранных текстов или же к сжатой справке о каком-нибудь редком явлении или малоизвестном имени.
ПИСЬМА
В. Ф. Вяземская
Княгиня Вера Федоровна Вяземская (1790—1886) — жена писателя и близкого друга Пушкина, принадлежала к числу искренних друзей поэта. Будучи старше его на девять лет, она, несомненно, вносила в свои отношения к Пушкину чувство нежной материнской заботливости о нем. Этим она отчасти напоминает некоторых других «старших» подруг Пушкина, как П. А. Осипова или Е. М. Хитрово. Встречаясь с Пушкиным в Одессе в 1824 году, Вера Федоровна принимает близкое участие в его неприятностях с Воронцовым, старается образумить поэта и направить его на должный путь. «Я пытаюсь приручить его к себе, как сына, — сообщает В. Ф. Вяземская своему мужу, —- но он непослушен, как паж; если бы он был менее дурен собою, я дала бы ему имя «Керубино»; право, он только и делает, что ребячества...» И в другом письме: «Мы с ним в прекрасных отношениях; он забавен до невозможности. Я браню его, как будто бы он был моим сыном...»
Вера Федоровна Вяземская, по свидетельству современников, отличалась неистощимой веселостью и надолго сохранила в своем смелом обхождении с людьми остаток какой-то очаровательной детской резвости. Разговор ее искрился живым и острым умом и постоянно прерывался взрывами заразительного хохота. Она отличалась даже некоторой насмешливостью и особенно любила иронизировать над влюбленными, не веря в силу страстей и скептически относясь к чувствам, ею возбуждаемым. В таком духе написано и сохранившееся ее письмо к Пушкину, согретое веселым тоном дружеской беседы, характерной шуткой над влюбчивостью поэта и, наконец, искренним участием к его судьбе и его будущему.
Существует предположение о романическом характере отношений Пушкина и Вяземской, но эту версию пока нельзя признать достаточно обоснованной. Сохранившиеся письма Пушкина к Вере Федоровне отличаются обычно простым дружеским тоном, переходящим подчас в легкую шутку.
А. С. Пушкин — В. Ф. Вяземской
3 ноября 1826 г. Торжок
Спешу, княгиня, послать вам поясы. Вы видите, что мне представляется прекрасный случай написать вам мадригал по поводу пояса Венеры, но мадригал и чувство стали одинаково смешны. Что сказать вам о моем путешествии? Оно продолжается при самых счастливых предзнаменованиях, за исключением отвратительной дороги и невыносимых ямщиков. Толчки, удары локтями и проч. очень беспокоят двух моих спутников, я прошу у них извинения за вольность обращения, но когда путешествуешь совместно, необходимо кое-что прощать друг другу. С. П.[2] — мой добрый ангел, но другая [3] — мой демон; это весьма некстати смущает меня в моих поэтических и любовных размышлениях. Прощайте, княгиня, — еду похоронить себя в обществе моих соседок. Молите бога за упокой моей души. Если вы удостоите прислать мне в Опочку небольшое письмо страницы в 4, это будет с вашей стороны вполне милое кокетство. Вы, которая умеет написать записку лучше, чем моя покойная тетушка [4], неужели вы не проявите такой доброты? (NB: записка впредь синоним музыки.) Итак, прощайте. Я у ваших ног и трясу вам руку на английский манер, так как вы ни за что не желаете, чтобы я вам ее целовал. — Торжок. 3 ноября. — Достаточно ли обиняков? Ради бога не давайте ключа к ним вашему супругу. Категорически восстаю против этого.