Ян Василий
Письмо из скифского стана
Василий Григорьевич ЯН
ПИСЬМО ИЗ СКИФСКОГО СТАНА
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1. ВЕРБЛЮДЫ ОСТАНОВИЛИСЬ
2. ОГОНЕК В СТЕПИ
3. ЖЕНЩИНА В ЗОЛОТОЙ ТИАРЕ
4. ФИРМАН ВЕЛИКОГО ИСКЕНДЕРА
5. КИФАРЕД АРИСТОНИК
6. ПИСЬМО, КОТОРОЕ НЕ ДОШЛО
________________________________________________________________
...Она, может быть, еще жива.
Сухая, как стручок, темная, как
шоколад, она сидит около костра из
душистого вереска и рассказывает о
далеких временах, сверкая белыми зубами
и ожерельем из изумрудов. И в глазах
ее, блестящих живой мыслью, вспыхивают
синие искры чудесных воспоминаний...
А в т о р
1. ВЕРБЛЮДЫ ОСТАНОВИЛИСЬ
Четыре наших верблюда стояли, в недоумении поворачивая высоко поднятые головы. Сошли с коней суровый Мердан, джигит-афганец, и переводчик Курбан и остановились возле верблюдов, сбивая плетками соленую пыль с сапог. Проводник, взятый из последнего персидского селения, сидел на корточках и чертил веткой гребенщика по мягкой, как зола, солончаковой почве.
Мы перевели коней на рысь и подъехали к нашему маленькому каравану. Профессор Хэнтингтон, который всегда вспыхивал, как ракета, стал кричать мне, погоняя своего маленького хивинского иноходца:
- Проводник, наверное, обманщик! Взялся проводить нас до Кяфир-Калы, уверяя, что знает дорогу, а оказался обычным восточным лгуном. Ничего не знает... Что мы будем делать? На вашей сорокакилометровой карте ничего не понять. Города показываются там, где они не намечены, а нужных городов не появляется. На американских картах этого не бывает.
Когда маленький профессор сердился, он всегда уверял, что "в Америке все лучше".
- В чем дело, Курбан? Почему вы стоите?
- Вот этот человек говорит... - засмеялся по своей привычке Курбан, скаля ослепительные зубы и забрав глаза во множество морщинок, - этот человек говорит, что здесь три дороги и все три плохие. Если хорошо заплатите, то он пойдет дальше, а не заплатите, повернет домой.
Хэнтингтон, вспомнив, что он сын набожного квакерского пастора, стал еще пуще горячиться и выпаливать множество слов, которые Курбан вряд ли понимал:
- Скажи этому несчастному обманщику, что если он договорился, если он дал слово, то, как порядочный, честный гражданин, он должен это слово исполнить! Американская пословица говорит: "Один человек - это одно слово, а не два слова". У нас в Америке...
Я прервал его:
- Позвольте, дорогой Хэнтингтон! Все дело в каких-нибудь десяти лишних кранах*. Дадим ему их и двинемся дальше...
_______________
* К р а н - персидская монета, около 20 копеек (в описываемое
время).
- Они, понимаете, они... (Профессор подразумевал под словом "они" всех "восточных" людей, в противоположность культурным "белым"; к восточным он в душе причислял и меня - "московита".)... Они, - задыхался Хэнтингтон, - будут над нами смеяться. Вся равнина от Зюльфагара* до Индии будет через три дня знать, что мы дураки, которых всякий может обмануть. Скажи ему, что он, как американцы говорят, "хэмбог" - надувальщик!..
_______________
* З ю л ь ф а г а р - ущелье, где сходятся границы
Туркменистана. Афганистана и Ирана.
Курбан снова смущенно засмеялся. Оттянув челюсть вниз и скосив глаза на кончик носа, он сказал:
- Слушаю, америкен бояр-ага*.
_______________
* Туркмены раньше называли знатных лиц "бояр". А г а - дядя,
господин.
И он стал что-то говорить проводнику, равнодушно сидевшему на пятках. Курбан указывал плеткой и на меня, и на американца, и на джигитов. Он проводил руками по бороде, указывал на небо и на землю и наконец ткнул плеткой в живот вздрогнувшему верблюду. Проводник ответил по-персидски одной фразой. Курбан захихикал и согнулся, деликатно почесывая спину:
- Он большой нахал!
- Так что же он говорит?
Курбан снова хихикнул. Хэнтингтон погрозил проводнику своей маленькой рукой и прошипел, делая свирепое лицо:
- Хэмбог! Ты - хэмбог! - и, угрожая плеткой, стал надвигать крошечного иноходца на огромного, неповоротливого, как верблюд, горного крестьянина.
Мердан, желая предотвратить катастрофу, вмешался:
- Америкен-бояр! Ты его не бей! Не надо бить. Он убежит, и тогда мы пропали. Он просит, извините пожалуйста, еще десять кранов и немного териака*: он териакеш и иначе идти не может, у него курсок** плохой...
_______________
* Т е р и а к - по-турецки опиум.
** К у р с о к - сердце.
- Ол-райт! Мы дадим ему еще десять кранов и териак. Но знает ли он дорогу?
Курбан переспросил проводника, провел руками по бороде и объяснил:
- Он очень даже знает, только здесь есть три дороги, и все три плохие. Колодца нет, травы нет, карапшик* много... Лучше, говорит, поедем домой, он нам плов делать будет.
_______________
* К а р а п ш и к - разбойник, буквально "черная кошка".
Мы двинулись дальше по седой солончаковой пустыне.
2. ОГОНЕК В СТЕПИ
Мы шли до темноты, однако не встретили ничего похожего на ручеек или колодец. Полузасохшие стебли ползучих растений с соленым кристаллическим налетом на ветках наводили уныние. Нередко попадались следы диких ослов. Мердан показал нам на горизонте несколько точек, едва заметных в дрожащем воздухе. Это были дикие ослы, а может быть, куланы*. Мы с трудом разглядели в цейсовский бинокль их желтые спины с черными полосами на хребтах. Животные вскоре скрылись за холмами.
_______________
* К у л а н - разновидность дикой лошади.
Хэнтингтон высказал предположение, что проводник хочет нас привести в лагерь кочевников-разбойников, и утверждал, что нам следует двинуться по компасу на юг, не слушая "хитрого восточного хэмбога".
К несчастью, пятый наш джигит, русский молоканин* Михаил, заболел тяжелым приступом лихорадки. Он был почти без сознания, лежал животом на своем рыжем жеребце, обняв его за шею. Голова больного беспомощно болталась при каждом шаге коня.
_______________
* М о л о к а н е - русская христианская секта, возникшая в
XVIII веке, отрицавшая весь церемониал официальной православной
церкви, обряды, иконы, храмы и т. п., преследовавшаяся и высылавшаяся
на окраины России. В Туркмении молоканские селения были на персидской
границе.
В сгущавшихся сумерках мы не хотели останавливаться, полагая, что привал на солончаке не принесет отдыха ни нам, ни животным. Мнения разделились. Хэнтингтон считал, что надо продолжать идти на юг; я же возражал, что далеко на юг тянется голая безводная степь, поэтому необходимо направляться прямо на восток к афганской границе. Там, в предгорьях, куда докатываются последние вздохи горных ручьев, можно встретить бродячих арабов или кочующих афганцев. Они нас накормят, мы дадим передышку животным и снова двинемся на юг, к нашей конечной цели Белуджистану.
Хэнтингтон твердо стоял на своем; он опасался враждебных действий афганцев, которым ничего не стоило ограбить нас и бесследно исчезнуть в беспредельных равнинах.
В конце концов решено было разделиться: со мной поедет афганец Мердан и переводчик-туркмен из Теджена - Курбан; больной Михаил, молодой джигит Хива-Клыч и все верблюды пойдут с Хэнтингтоном на юг. Через два-три дня, если все будет благополучно, мы должны снова встретиться на сто километров южнее. Проводник, проглотив темный шарик опиума, равнодушно сказал, что пойдет с верблюдами хоть к самому шайтану.
Через несколько минут мы втроем ехали на восток, а к югу от нас в сумерках терялись силуэты мерно покачивавшихся верблюдов и затихал звон их боталов.