Да, у нас есть героически сопротивляющиеся номенклатурно-криминальному капитализму отдельные трудовые коллективы и некоторые партийные активисты. Да, в октябре 1993 десятки тысяч москвичей выходили на митинги и демонстрации и не боялись возвысить свой голос протеста против президента. Но даже чудовищный экономический и социальный кризис не вынудил нас организовать хотя бы всеобщую забастовку, как это сделали чудовищно задавленные царизмом полуграмотные рабочие Российской империи в 1905 году. Так что всплески активности снизу – это скорее исключения, подтверждающие правило.
У этой медали есть и другая сторона – номенклатура, которая правила и (переродившись) продолжает править нашей страной. Бюрократическая, отчужденная от народа, стоящая над ним как некий бог-вождь-мессия власть и пассивный, превращенный в толпу обывателей, неспособный на самозащиту и самоорганизацию народ – это две стороны одной медали.
Мы живем в поистине парадоксальной ситуации, когда одни и те же экс-капээсэсники (коммунистами, даже с приставкой «экс» я их назвать не могу) оказались формально по разные стороны баррикад в нынешнем экономико-политическом раскладе: одни выдвигают лозунг возрождения Великой Российской Державы, другие клянутся в верности «ценностям цивилизованного общества». Но при этом реально, на деле, для самих себя и пропрезидентские, и «патриотические» выходцы из номенклатуры, при всех их формальных различиях, живут и действуют в соответствии с одними и теми же, по сути, принципами и законами номенклатурно-бюрократической жизни.
Они в большинстве своем ориентированы прежде всего на одни и те же ценности – карьеры, властных полномочий, денег и одни и те же методы достижения целей – бюрократическое руководство, купля-продажа, личная уния, насилие (если оно не угрожает личному благополучию).
Они одинаково неспособны на самостоятельные, идущие «против течения» поступки, на отказ от личных привилегий, доходов, статуса и т. п. во имя неких «эфемерных» идеологических целей. Они не могут и не хотят действовать, опираясь на широкую инициативу самих граждан, растущую снизу; все они – и «демократы», и «державники», ратуя формально за интересы народа, на деле никогда не допустят превращения граждан в самостоятельную политическую и экономическую силу.
Выступая как политические соперники и грызясь друг с другом за власть и деньги, они культурно, стилистически, едины и по большому счету всегда готовы прогнуться под власть: уважение к начальству, к власти, к государству и деньгам для них по большому счету всегда выше идеологических пристрастий. И потому подавляющее большинство из них очень легко меняет свои политические пристрастия.
Они ориентированы на «здравый смысл», как бы они его ни трактовали; они уважают обывателя (к числу которых принадлежат и сами), считая его ценности и идеалы вечными и «естественными», и ненавидят самостоятельных, творческих, независимых людей в любых обличьях. Они консервативны по своей сути, будь то консерватизм державной патриархальности или рыночного фундаментализма, и принципиально закрыты для будущего, для новых, им неизвестных форм и методов организации общественной жизни. Они живут ностальгией: одни по СССР (но без ограничений для их номенклатурной власти); другие по «американской мечте» (но без необходимости заплатить за нее цену первоначального накопления капитала).
Итак, пассивно-конформистстское поведение трудящихся нашей страны, живущих все хуже и хуже, ненавидящих и презирающих эту жизнь, но голосующих (в большинстве) за любую партию власти и неспособных, более того, не-желающих (и это касается в том числе тех, кто голосует за оппозицию) сделать что-либо для существенного изменения своего положения, – это одна сторона нашей общенациональной трагедии. Власть в центре и на местах (в том числе, в «красных» районах) отчужденной от народа старо-новой, право-левой номенклатуры, ориентированной на старые добрые механизмы господства – деньги + власть начальства + блат, – это вторая сторона той же трагедии.