Тиллим покраснел, оценивающе глядя на важную персону:
— Правда, понравилось?
— Да у вас настоящий дар! — восхищенно подтвердила дама.
— Хорошо. Я оставлю вам портрет, но сначала должен покаяться…
Аида Семеновна широко раскрыла глаза от удивления, а мальчик продолжил:
— Видите ли, так получилось, в вашей больнице оказалась моя подруга, а места в палате ей не нашлось. С тяжелым переломом она мучается в коридоре, а там сквозняки, крысы… Поверьте, это лучшая девочка в мире! В общем, ей нужен номер люкс, а денег у нее нет. За помощью я мог обратиться только к вам, искал предлог, и вот… Пусть этот портрет будет знаком благодарности за…
Главврач прервала Тиллима на полуфразе:
— А вы благородный юноша. Просто витязь! Представьте, я, возможно, первый раз в жизни вижу настоящего мужчину. Благородство редко встречается в нашей жизни и должно быть оценено по достоинству. Можете быть уверены: вашу девушку сейчас же переведут в люкс… Как ее фамилия?
Обрадованный тем, что все так гладко получилось, юный художник назвал имя и фамилию. Аида Семеновна тут же записала их на каком-то бланке.
Уже в коридоре Тиллим услышал, как она делилась впечатлениями с секретаршей:
— Люба! Позовите, пожалуйста, Нино и Гаянэ. Смотрите, какая красота!
Тиллим вылетел из больницы как на крыльях: он обещал Оле «что-нибудь придумать» и помог. Сейчас ее, конечно, не следовало навещать — вот главврач исполнит обещанное, все уляжется, и девочка сама об этом сообщит, — тогда уже можно и нужно, а сегодня не дай бог все испортить.
Он увидел, как у горизонта, на границе ультрамарина моря и лазури неба, всплыла желтая подводная лодка, и четыре фигуры — Джон, Пол, Джордж и Ринго — в разноцветных костюмах приветливо замахали ему, приглашая вслед за солнцем — «follow the sun», а их волшебная музыка вновь зазвучала в душе…
В «Псырцху» он вернулся поздно, когда уже прошел ужин и всех клонило ко сну. Из-за жары и усталости Тиллим лег прямо на покрывало, не разбирая постели. После такого важного дня он не успел и глаз закрыть, как уже провалился в сон, точнее, перенесся в чудесный, окрашенный в невиданные цвета мир живописной и музыкальной фантазии. Есть сны, которые, какими бы подробностями и извивами сюжета ни обладали, часто, к сожалению, а иногда и к счастью, забываются уже в миг пробуждения — недолго потом знаешь, что они вообще были, а после и это стирается из памяти. Увиденное той ночью Тиллим запомнил навсегда, и явно к счастью.
А началось все, как и прежде, со знакомой «жужжалки», расслышанной им в шуме черноморского прибоя. «Наконец-то! — обрадовался мальчик. — Давно не прилетали, ливерпульские гости».
— Hello, John! А я уже стал думать, что «жуки» обо мне забыли.
— Ну уж нет, малыш! Не в наших правилах забывать тех, с кем мы когда-то подружились, — ответил старший битл за всю неунывающую четверку. — Пока ты остаешься верным своей мечте и не предаешь Любовь, пока наши сердца бьются в одном ритме, мы с тобой! Собирайся-ка с нами, дружище!
— Всегда готов! — охотно отозвался Тиллим.
И тут он наконец увидел старую добрую компанию на высоком мостике желтой субмарины. Теперь мальчик сам уже был среди битлов, перенесенный к ним неведомой силой. Все выглядело как в рисованном мультфильме «Magical Mystery Tour».
— А куда мы держим курс? — поинтересовался Тиллим.
— Как водится, — ответствовал капитан Джон. — За облака, в наш славный Пепперленд! В страну, где королевой сама Любовь и где все вечно счастливы.
Желтая лодка стремительно взмывала в небеса. «А я могу быть счастлив только с Олей», — подумал Тиллим и забеспокоился.
— Моя подруга, Оля Штукарь… Помните? Мы еще поздравляли ее с Новым годом, а потом вы помогали мне, когда я пел ей серенады. Вот если бы она сейчас была с нами…
За всех ответил Пол:
— Как же мы можем не помнить «самую лучшую девочку на свете»? Только она сейчас у себя дома и видит десятый сон. Все юные леди по ночам спят, старина.
— Но как же это… Так нельзя! — Тиллим не находил себе места. — Я не могу плыть без нее… В стране Любви и Счастья мы должны быть вдвоем. Я не хочу один! Зачем мне счастье без лучшей подруги? Друзья, вы же все можете! — Он умоляюще сложил руки на груди. — Давайте вернемся за ней. Ну пожалуйста!
Битлы тоже заволновались, засуетились. Джордж достал откуда-то большой пестрый калейдоскоп, приложил к глазу и, старательно поворачивая его, стал вглядываться в сторону, противоположную от солнца, где над горизонтом собирались мрачные тучи.
— Будет шторм! — заключил он. — Это все проделки зловредов и монстров.