Боже, как же неловко получилось!..
Впрочем, отец явно так не считал: Павел Никитич едва ли не торжествовал.
– Вы выглядите очень воодушевленным, хотя из посольства выходили в мрачном расположении духа, – заметила Элен. – Вас так обрадовал предстоящий ужин?
– Скорее этот молодой человек, – как ни в чем не бывало, ответил Павел Никитич и покосился на нее. – Весьма незаурядная личность. Я начинаю понимать, чем он тебя так привлек, Элен.
– Отец!..
– Виноват. Заинтересовал – так будет вернее.
Сильнее сжав его локоть, Элен глубоко вздохнула и, стараясь не обращать внимания на лукавое личико Лидии, зашагала дальше.
Вечер обещал быть совершенно непредсказуемым.
Виктор не знал, что и думать.
Вероятнее всего, ему следовало ожидать, что так легко Елена Павловна не отступит, но по каким-то неясным ему причинам ей раз за разом удавалось застать его врасплох.
Неспроста в их первую встречу она произвела на него впечатление абсолютно непредсказуемой и оттого опасной девушки. Но вот держаться от нее подальше вопреки всем доводам разума у него не выходило, словно сама судьба сталкивала их снова и снова.
Впрочем, в такие вещи, как предопределенность, Виктор не верил.
Дорога до департамента полиции за подобными мыслями пролетела незаметно. Подходя к зданию, он пропустил экипаж, кивнул городовому в знак приветствия и потянул на себя тяжелую дверь. Из недр коридоров на него повеяло сквозняком.
Ильи Алексеевича в кабинете не оказалось. Задумчиво покрутив в руках котелок, Виктор вернулся в свой кабинет и устроился за столом. Ему на глаза тут же попалась стопка дел, которые он разбирал еще утром.
Стоило закончить с их изучением и отнести в архив.
Вскоре, однако, он заскучал за столь монотонным делом. Время бежало неспешно, будто обернулось тягучей древесной смолой, а заметки и протоколы все никак не кончались. Запнувшись на очередной странице, Виктор с досадой отложил бумаги и закрыл папку.
Встреча с графом Штерманом выбила его из колеи, стоило это признать. По долгу службы он часто встречал офицеров, дипломатов и иностранных гостей, но простота и открытость Павла Никитича не могли оставить его равнодушным. По всей видимости, своей чуткостью Елена Павловна пошла в отца.
Ему вдруг пришло на ум, что он ничего не знал о ее матери. Мелькнуло осознание, что о себе он и вовсе почти не рассказывал. Разговоры такого рода он никогда не любил, а у Елены Павловны хватало такта не задавать подобных вопросов.
Врожденная интуиция, тем не менее, подсказывала, что грядущим вечером этих вопросов ему избежать не удастся.
Кроме всего прочего, он не любил неопределенности. И на службе, и в жизни он старался держать все под контролем, приглядываться к мелочам и просчитывать собственные действия, однако чего ожидать от предстоящего ужина, он не представлял.
Скользнувшая по стене тень заставила его отвлечься от размышлений и поспешно выйти в коридор.
– Илья Алексеевич!
Директор департамента полиции обернулся у самых дверей своего кабинета, держа в руке стопку документов и запечатанных конвертов, и приветливо качнул подбородком.
– Как все прошло, Виктор Андреевич?
– Завтра обещали прислать подписанные бумаги.
– Отлично. В таком случае заканчивайте с архивными делами и приступайте к нынешним расследованиям. Насколько я помню, пришли бумаги по арестованному гражданину Столетову, нужно все перепроверить.
– Я этим займусь, Илья Алексеевич.
Смерив своего помощника пронзительным взглядом, Илья Алексеевич погладил усы.
Чутье старого сыщика подсказывало, что есть что-то еще.
– Вы в порядке, Виктор Андреевич? У вас такой же растерянный вид, как в ваш первый день на службе.
– Скорее, я просто немного обескуражен. Помните, я передавал вам приглашение на ужин от графини Штерман? Я получил повторное приглашение от ее отца, Его высокородие надеется сегодня вечером увидеть также и вас.
– Не в моих силах отказывать старым друзьям, – засмеялся Илья Алексеевич. – Тем более что подобные визиты в последнее время случаются крайне редко. В таком случае, Виктор Андреевич, можете идти домой, встретимся с вами позже. А с архивными делами закончите завтра.
– Слушаюсь, Илья Алексеевич.
Виктор медленно развернулся, как если бы пребывал в смятении, и скрылся в коридоре. Илья Алексеевич лишь насмешливо хмыкнул про себя, проводив его глазами до угла.
До самого вечера Виктор не находил себе места, меряя шагами свое небольшое жилье. Приготовленный свежий сюртук дожидался его на кровати, галстук, казалось, душил при каждом движении – от нарастающего волнения он завязал его не с первого раза.