И вот тут меня прямо осенило! Я понял, что просто не могу себе позволить, чтобы ТАКАЯ музыка соседствовала в аудиотеке с её любимой российской попсой и разными протестными коллективами; а ТАКИЕ фильмы - с дурацкими ситкомами и современными ванильными мелодрамами. Помнишь, ты как-то обмолвился фразой "...ведь нельзя же одновременно читать "Отче Наш" и ковыряться пальцем в жопе"? Так вот, именно по этой причине я не могу позволить себе такого соседства, хотя раньше мне было всё равно.
В литературе всё немного сложнее. Скажу лишь, что сейчас рядом со мной на столе лежит книга Ги Дебора "Общество спектакля", одна из моих любимых. От её книг я тоже избавился. Все эти люди со своими текстами песен, картинами и книгами стали мне безумно близкими, потому что близким мне было то, про что - и самое главное - как они поют, пишут и снимают фильмы. Я стал очень придирчив при выборе друзей, окружил себя единомышленниками и поменял работу. В итоге я добился того, что теперь я определяю свою жизнь и совсем не теми явлениями и факторами, которыми она определяла меня. Как показали дальнейшие события, добивался я этого не впустую.
Это произошло в книжном магазине. Мне сразу что-то не понравилось в тамошней атмосфере. Купил пару книг, отстоял очередь. И когда я вставлял в терминал карту, я отчётливо ощутил тот запах, что не понравился мне при входе. За моей спиной стоял кто-то, и от этого кого-то пахло…кошками. Это точно был ЕЁ запах, я в этом уверен на все сто. Видимо, она пока не узнавала меня со спины. Подозреваю, что всё дело в одежде: ведь я уже не ношу варёные джинсы с драными коленками, футболки с яркими принтами и кеды, предпочитая им деловой костюм в полоску, а развернуться к ней лицом я не хотел. Ведь не для того я формировал свой собственный мир, чтобы вот так запросто всё пошло прахом. Он, со всеми своими составляющими, для меня стал гораздо, я повторяю, ГОРАЗДО важнее какой-то бывшей девушки. И кроме того, там для неё совершенно точно не нашлось бы места. И скорее всего, мы с ней больше не увидимся. Не знаю, как думает она, но, во всяком случае, я хочу, чтобы этого не произошло никогда. Поэтому я взял пакет с покупкой и спокойно вышел из магазина. И я ни о чём не жалею. Прямо как Эдит Пиаф... Только без прононса и грассирования.
Бутылка "Linkwood 1939" заняла почётное место в моём мини-баре. Я никогда её не открою, потому что она - память о шотландце. Только сейчас осознал, что я не знаю имени этого благородного человека, а ведь он помог мне своим советом. Решить, как я полагал, нерешаемую проблему оказалось проще, чем вскипятить в чайнике воду.
А теперь я возвращаюсь к твоему главному вопросу - верю ли я в любовь. Я не могу ответить "да", потому что это было бы ложью, я не могу ответить "нет", потому что я презираю нигилизм. Надеюсь, ты помнишь, с каким азартом в ВУЗовском литкружке я низводил Базарова до бездумного конъюнктурщика идей Якоби, по глупости своей ставшим топорщащимся полураздавленным червяком? С таким же успехом ты мог спросить у меня, верю ли я: в жизнь, в дружбу, в человека, в миссию, в цель, в призвание, в счастье, в творчество, в талант и т.д. Ответ будет один: я верю, что всё это, конечно же, имеет место в жизни любого человека и что всё вышеперечисленное есть некий процесс (или, если угодно, механизм). Со всеми вытекающими. Процесс необходимо поддерживать правильными действиями. Согласись, верить, будто стоящая перед тобой машина поедет - глупо и совершенно ни к чему; надо залить в бак бензин и думать о том куда ехать. Ведь машина создана для езды, а не для ездового дискурса. И любовь - она на то и любовь, чтоб любить, да смотреть, что со временем из этого выходит. Доверяй, люби, проверяй да на ус мотай - вот и вся недолга, дружище.
Коль Смерть равнялась бы концу
И с нею все тонуло в Лете,
Любви бы не было на свете;
Тогда, наперекор Творцу,
Любой из смертных мог бы смело -
Сатирам древности под стать -
Души бессмертье променять
На нужды низменного тела.
Это Альфред Теннисон.
Надеюсь, мы втроём помогли тебе разобраться.
Я верю, что у тебя всё получится.
Удачи!