— Она сделала своего отца глубоко несчастным, ужасно несчастным, — Холлистер хрустнул пальцами. Настала моя очередь недоумевать, к чему он клонит. — Ее жизнь — не пример для подражания.
— Вы серьезно?
— Одно время он угрожал не оставить ей ни цента.
— Вы имеете в виду, когда она вышла замуж?
— Позднее… В прошлом году, когда она устроила скандал в Нью-Йорке.
— Пожалуй, я не мог бы осудить его.
— Бедняга: ему пришлось так много пережить…
— Почему он от нее не отрекся?
— О! Вы же ее знаете. Месяц назад она приехала сюда, и у них произошла ужасная ссора. Думаю, она угрожала раз и навсегда его опозорить, если он не даст ей денег, нужных позарез…
— Это похоже на Элен.
— А что он мог поделать? Она же его плоть и кровь!
— И он собирался выставлять свою кандидатуру в президенты…
— Совершенно верно. У нее своя жизнь… Мы все надеялись, что она покинула нас навсегда, и были удивлены, когда она вернулась. Зачем она это сделала?
— Что именно?
— Зачем вернулась?
— Не имею представления. Но мне казалось, это недурная мысль. Просто мы оба выпили.
— Так в этом и была причина?
— Она много пьет, — добавил я, хотя в этом не было необходимости; а мистер Холлистер все никак не мог добраться до сути дела.
— Кстати, — неожиданно спросил он, — есть у вас какие-то соображения по поводу того, кто толкнул вас вчера вечером?
Я покачал головой, потом мне в голову пришла довольно дерзкая идея.
— Я не видел, кто это был, — сказал я, а потом медленно добавил, глядя на него в упор, — но у меня есть некоторые соображения на этот счет.
Я не смог бы объяснить его реакцию: он побледнел, но я не знал, было это чувство вины или удивление.
— Вы что-то видели? — спросил он.
— Всего лишь мелькнувшая перед моими глазами картина. Я не могу сказать наверняка, но у меня есть неплохая догадка.
— Кто, как вы думаете, это был? — Он присел на край кресла, часто и хрипло дыша.
— Не могу вам сказать, — ответил я, наблюдая за его реакцией, но не заметил ничего, кроме возбуждения.
— Будьте осторожны, — наконец сказал он. — Будьте осторожны, общаясь с полицией. Последствия могут быть очень серьезными.
— Я знаю, что я собираюсь делать, — сказал я, не теряя уверенности.
— Я тоже на это надеюсь. Кстати, сенатор с вами говорил о своих семейных делах?
— Нет, почти нет; немного говорил про Элен, так как считал, что я собираюсь на ней жениться, но я быстро все разъяснил.
— А предвыборная кампания? Он говорил о ней? Насчет того, что вы будете тесно с ним сотрудничать?
— Ни слова; только общий разговор.
— Очень жаль, — загадочно протянул он и поднялся.
Я тут же остановил его вопросом в лоб:
— Кто убил сенатора?
— Помрой, — сказал Руфус Холлистер, пожелал мне доброй ночи и вышел из комнаты.
Я медленно раздевался, раздумывая над его словами. Холлистер поставил меня в затруднительное положение: я не мог бы сказать почему, но у меня было не просто слабое подозрение, что в конце концов он может оказаться убийцей. Приходил он ко мне явно, с тем чтобы попытаться выяснить, видел ли я, кто столкнул меня с лестницы. Возможно, это сделал именно он; да и убийство тоже мог совершить. Все это ставило меня в тупик. Я запер дверь и оставил ключ в замочной скважине — я явно нервничал.
Потом, надев пижаму, я снова присел к столу и лениво застучал по клавишам. Помрой, Ленгдон, мисс Прюитт, миссис Роудс, Элен, миссис Помрой…
В этот момент раздался стук в дверь. Я включил верхний свет (уж если мне суждено быть убитым, то я бы предпочел, чтобы это произошло при полном освещении), потом отпер дверь и медленно открыл ее. К моему удивлению, в дверях стояла дама в голубом шелковом пеньюаре.
— Можно войти? — тихо спросила Камилла Помрой.
Я растерянно кивнул и запер за ней дверь. Она в нерешительности остановилась в центре комнаты, словно не зная, что делать дальше.
— Присаживайтесь, — сказал я, стараясь держаться как можно непринужденнее, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. Она неуверенно прошла к креслу, которое только что освободил Руфус Холлистер. Когда она села, я устроился напротив. Она чувствовала себя так же неловко, как и я.
— Никак не могу заснуть, — сказала она наконец с нервным смешком.
— Я тоже.
Мы растерянно посмотрели друг на друга. И я удивленно отметил, насколько она мила… и что она еще не ложилась — ее макияж и прическа были в полном порядке.
— Вы можете подумать, что с моей стороны просто ужасно появиться среди ночи подобным образом, — торопливо сказала она.