Школы наши часто продолжали сохранять старые, дореволюционные названия, то есть рядом с номером школы всегда где-то присутствовало старое название, скажем, — 15-я школа, а родители говорили «Тенешевское училище», или — 17-я школа, а взрослые говорили «Аннен-шулле». Это так же, как со старыми названиями улиц, еще соседствующими с новыми: еще говорили: «Сергиевская улица», «Фурштатская улица», «Морская», «Каменноостровский». Некоторые улицы «не поддавались», например, Невский проспект выстоял: как только его ни называли, а он все равно остался Невским. Литейный тоже восторжествовал как Литейный проспект и Владимирский проспект.
Студенческий мой город стал уже другим. Радиус его увеличился. Я ездил в Политехнический институт через весь город. Огромный институт, белоколонный великан, почти дворец, который высился среди соснового парка. Несколько корпусов, построенных перед Первой мировой войной, и затем к ним, уже в советское время, пристраивались и пристраивались новые корпуса. Для физического факультета, для металлургов. Страна требовала специалистов, и Политехнический расширялся.
Рядом с Политехническим был знаменитый Физико-технический институт, где родилась и откуда пошла по всем городам и республикам советская физика. Вообще Политехнический институт был окружен институтами. В Сосновке образовался тогда, пожалуй, главный научный центр Ленинграда, своеобразный научный городок, который в предвоенные годы бурно развивался. Строился Институт постоянного тока. Рядом был Центральный котлотурбинный институт, который так много сделал для теплоэнергетики страны. А по другую сторону Политехнического строился и расширялся Центральный гидротехнический институт имени Веденеева.
Рядом с Политехническим построены два больших дома для профессоров и преподавателей Политехнического института. Несколько раз мы, студенты, бывали в этих домах, разумеется, по малоприятным делам — ходили упрашивать наших профессоров разрешить пересдать наши «хвосты». На дверях там висели медные дощечки с фамилиями, которые известны по учебникам, по формулам, по монографиям: Шателен, Николаи, Морозов, Товстолес, Лойцянский, Чернышев, Наследов. Люди эти создавали проекты новых гидростанций, котлов, турбин, генераторов, двигателей, линий передач — все то, что составило силу советской энергетики. Многие из них работали в свое время над ленинским планом ГОЭЛРО.
Политехнический институт был огромен, это был целый городок, в котором готовились химики, физики, гидростроители, энергетики, металлурги, машиностроители.
Подальше, через парк, располагалась Лесотехническая академия. Сосновский парк — один из самых больших парков города. Может быть, в силу его дикости он казался лесом, там были уголки, в которых город не был ни слышен, ни виден, есть пруды, горки, есть даже поляна, на которой, по преданию, дрались на дуэлях.
На наших комсомольских собраниях выступали старые большевики, участники не только Гражданской войны, но и участники революции 1905 года, участники первых съездов партии. Была и существует до сих пор особенная гордость в словах «я с Путиловского». Мне самому доставляло удовольствие отвечать: «Я работаю на Кировском заводе, знаете, бывший "Путиловец"». В этом была марка не просто крупнейшего предприятия, но и славных традиций пролетарской знатности.
С первых же дней Великой Отечественной войны к дверям парткома Кировского завода и комитета комсомола выстроились длинные очереди добровольцев, жаждущих пойти на фронт сразу же. Начала формироваться 1-я дивизия Народного ополчения, и дивизия эта формировалась на Кировском заводе. Мы занимались строевой подготовкой, изучали пулемет, винтовку. Занятия происходили в заводском клубе имени Газа, рядом с заводом. Роты и батальоны были составлены из заводских рабочих, инженеров и мастеров. Среди Них было немало тех, кто участвовал в Гражданской войне, они становились командирами взводов, рот. Завод вооружал дивизию своими пушками.
В июле 1941 года 1-я Кировская дивизия Народного ополчения, составленная из рабочих Кировского завода, Балтийского завода, Ленинградского порта из других предприятий района, отправилась на фронт.
Мы пели «Крутится, вертится шар голубой...» — популярную песню из кинофильма «Юность Максима», одного из самых любимых предвоенных фильмов, где действие происходит за Нарвской заставой. Нарвская застава — это и были мы, кировцы. А заставой называлась та часть города, которая была когда-то в этих местах, неподалеку от Нарвских ворот, тех, что стоят во всей своей торжественности и величии на Нарвской площади. Батальоны и полки, одетые в синие шаровары, зеленые гимнастерки, с шинелями, свернутыми в скатки, вооруженные, еще бедно, старыми винтовками, шли мимо этих Нарвских ворот, уходили на фронт.