— Тайко! — взревел Онг.
Бард обернулся и увидел, что толстый дракон стоит в дверях, в очередной раз облачившись в тело человека, зажав в руке дверной лоскут, а женщины столпились за ним. Все они на мгновение остановились при виде разгорающегося в шатре пламени. Онг сказал, что потеря женщин или таверны — это приговор для него.
Пусть музыка барда не смогла нанести вред дракону напрямую, но она могла подействовать на него и другим способом.
— Как насчет последней песни, Онг? — выкрикнул Тайко.
Сконцентрировавшись, он запел, и мелодия слегка запульсировала, создавая шипение и треск в воздухе. Он пел огню.
Изнутри пламени ему что-то ответило. Раскалённые угли изменялись и обретали форму глаз, которые уставились на барда, а затем на Онга. Языки пламени собирались вместе и обретали форму размером с ребёнка, распространяя в стороны огненные завитки. Глаза Онга вспыхнули гневом.
— Элементаль огня? Ты хочешь навредить повелителю воды этой огненной игрушкой?
Пламенные завитки элементаля лизнули стены, и их поглотил огонь. Затем он пошёл по коврам, поджигая их тоже.
— С чего ты взял, что я собираюсь навредить тебе? — отозвался Тайко.
Он развернулся и бросился сквозь проём в заднюю часть таверны.
— Давай, Ли!
Сквозь треск пламени и рёв дракона Тайко услышал, как рвётся ткань — Ли прорезал стену палатки. Огонь позволял видеть в темноте, и бард нырнул прямиком сквозь отверстие в ткани, а затем побежал по пятам за Ли.
— Ты уверен, что нам хватит времени? — задыхаясь спросил Ли, пока они мчались сквозь дождь.
— Спроси меня, когда убежим!
Сзади слышались крики женщин и рёв Онга. Необычный булькающий звук раздался в ночи, сменившись звуком шипения затухающего пламени. Тайко опустил голову и побежал сильнее.
Караван, растянувшийся по Золотому пути в утреннем свете, выглядел куда более смирным, чем вечером, когда он только въехал в оазис. Все взоры — настороженные, а то и откровенно испуганные — были обращены к двум фигурам, что ожидали в скудной тени камня-указателя. Ли толкнул Тайко, когда караван приблизился:
— Пёсья мать! — выдохнул он.
Бард посмотрел куда указывал друг. Чотан и Ибака ехали рядом с караваном на лошадях Ли и Тайко. Подъехав ближе, обе женщины спрыгнули с лошадей и уставились на мужчин.
— У нас есть сообщение для вас, — прорычала Ибака и швырнула туйганский нож в землю рядом с ногой Тайко. — Следуйте с осторожностью через Пустоши.
Сглотнув, бард спросил:
— Это сообщение от Онга?
— Нет, — ответила Чотан, — это предупреждение от туйганцев.
— А что Онг? — спросил Ли.
— Он уважает ваше благоразумие и напоминает, что даже у изгнанников есть друзья, — ухмылка, подаренная ею, была полна злобного предвкушения. — Наслаждайся пребыванием в Шу Луне, фарун. Ты привлёк к себе внимание дракона.
Они развернулись и направились по тропе к оазису, оставив Тайко и Ли смотреть им вслед.
