Вернувшись в палатку, Серегин завалился на кровать и глубоко задумался. Было ему как-то муторно, несмотря даже на успех и командирскую благодарность.
Ну ладно, про тайные ходы он действительно читал и догадаться, что такой может быть и в этой крепости, не бог весть что.
Но вот почему он решил, что нужно осмотреть в первую очередь именно этот неприметный флигелек у стены? Словно кто-то толкнул под руку…
Совпадение? Удача?
Не бывает таких удач. Ну что хотите делайте — не бывает!
…Их уже лет пять как не делали. Наверное, это был один из последних.
Может быть, он возил грузы и пассажиров где-нибудь в Арктике или на Дальнем Востоке. Может — стоял в консервации где-нибудь в воинской части. Может — еще что-то. Быть ему скоро списанным, но вот возникла нужда в простой и надежной технике, и трудяга Ли-2 оказался переправлен в другой мир. Простой и надежный, неприхотливый, способный в случае чего и сесть на неподготовленный аэродром, и взлететь с него — именно то, что нужно в этом мире. И к тому же с радиусом действия почти втрое выше чем у аналогов.
Была у старичка Ли-2 еще одна полезная черта — бортмеханик мог отремонтировать его, севшего на вынужденную — если конечно поломка не убойная. А попробуй — почини даже Ил- 18, или Ми-24?
Генерал еще раз осмотрел Ли-2, одиноко стоявший на краю обширного пустыря — аэродрома Особой группы войск.
Полосу расчистили наскоро, чуть ли не лопатами — но этому воздушному коньку-горбунку хватит.
Экипаж, как понял Сентярьский, подобрался под стать воздушному кораблю. Немолодые лысоватые мужики с глубокими складками на лице, вечным прищуром привыкших глядеть вдаль глаз, и дублеными всеми ветрами лицами. Судя по возрасту, тоже скоро подлежащие списанию.
Сейчас последний из них поднялся по трапу, за ним захлопнулась небольшая, как-то несолидно выглядящая дверь.
Солдатики оттащили трап, убрали из под колес тормозные «башмаки»… Качнувшись, начали раскручиваться пропеллеры.
От чуть покосившегося шеста махнул флажком диспетчер, и машина, фыркая начала разбег.
Сейчас им предстоит пройти почти тысячу километров, описав круг с центром в Октябрьске, отсняв по пути все что покажется интересным, и вернуться. Завтра или послезавтра будет второй полёт — на больший радиус. Потом они полетят на поиск городов, о которых говорили гости. Потом… Потом будет видно.
Так или иначе, но наверху видать, отошли от изумления, и спешно переиграв планы, начали осуществлять новую программу действий.
Но вот чем она закончится? Будет ли толк?
Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Звездопада, второй день
Окрестности покинутого города Тхан-Такх (он же Октябрьск)
Кетрер Си, ардик Тайной службы княжества Соунг, взирал со скалы на окрестности запретного города. Прежде тут бывать ему не доводилось — да и что ему, чтящему богов и предков искать в проклятом светом и сумраком граде?
Учителя Кетрера вещали, что там, в Тхан-Такх, среди древних развалин стоит статуя из черного камня, изображающая мужчину с воздетыми над головой руками. Несмотря на то, что она была в рост человека, но сдвинуть ее не мог ни человек, ни животное, ни маг. Всякая попытка подвинуть ее и разбить заканчивалась тем, что затеявший это оказывался поверженным и мертвым — с переломанными костями.
Причем, что интересно, если кто-то пытался использовать животных или нетварей, то кара обрушивалась не только на бессловесных созданий, но и на того, кто их использовал.
Но вот группа разведчиков крехсорского ковена оказалась на гребне скальной стены.
И не требовалось даже слабеньких чародейских способностей Кетрера, чтобы понять, что именно открылось его взору. Сердце его замерло, и целую минуту он не мог не только говорить, но даже толком думать.
Про такое им не говорили наставники и жрецы, о таком молчали немногие известные ему книги, об этом почти ничего не упоминали легенды.
Но чутьем и рассудком молодой маг понял, что перед ним ни что иное, как проход в потусторонний мир.
Ибо ничего другого висящий над пропастью и уходящий в почти невидимый обычным зрением радужный шар мост, по которому двигались еле различимые повозки без коней, означать не мог.
Впрочем, слишком долго думать об этом Кетрер не стал, ибо куда ближе моста имелся другой объект для наблюдения.
Прямо под ними, внизу, вокруг белого тонкого остроконечного столба с красной полоской суетились крошечные, как муравьи, люди в красной и зеленой одежде.
Там же ползали две непонятные, ранее не виданные им нетвари. Вокруг сооружения были еще всякие непонятные штуки.
— Что они делают? — спросил подползший слева Аор.
— Должно быть, строят храм или обелиск, — выразил свое мнение Кетрер. — Почем я знаю?
Внезапно что-то случилось, и люди вокруг обелиска начали шустро отбегать — и чутье опытного разведчика заставило Кетрера напрячься. Нетвари тоже отползли прочь.
А затем… башенка окуталась белыми клубами, у основания ее блеснул огонь…
И она поднялась в воздух. Медленно, затем быстрее и быстрее… И вдруг понеслась вверх, поравнявшись на мгновение с карнизом, где сидели они, и устремилась ввысь, оставляя дымный след. Рев и гром заставили их вжаться в камни.
— Оборони, оборони Дарга и Диония!! — в ужасе завизжал Тернет. — Оборони-ии!!
— Заткнись!! — навалился на него Кетрер.
Хотя видят Неведомые, он и сам готов был бежать прочь со всех ног.
Те колдуны запустили в небо огненную стрелу! Воистину жуткая магия должно быть у этих пришельцев! В какую цель могла быть направлена такая стрела?! В кого? Даже помыслить об этом было страшно.
— Быстро уходим!! — скомандовал он, все еще прижимая к земле хнычущего Тернета. — Всем все собрать, и чтобы ни одного следа! Ну, скорее! Не зевать!
Он вскочил, подняв за шиворот подчиненного, и, пригибаясь, трусцой побежал к тропинке среди скал, за напряженной сосредоточенностью стараясь скрыть страх — вполне понятный и простительный.
За ним, вздрагивая и оглядываясь, двинулись его спутники.
Октябрьск
Совещание тянулось уже более трех часов, а туман все не хотел проясняться. У Мезенцева от всей этой говорильни, обилия научной терминологии даже стал покалывать левый висок — явный признак начинающейся мигрени.
До чего же любят поговорить эти штатские. Хлебом их не корми, только дай показать свою эрудицию. Нет бы, говорить попроще, чтобы всем понятно было.
И все чего-то требуют, требуют, требуют.
— Еще раз повторяю! — вещал профессор Вольницкий, — нам просто необходима своя научная база! Да-да, которой не побоюсь этого слова надо придать статус особой экспедиции Академии Наук! Нами уже подготовлены списки специалистов…
— Слушайте, товарищ Вольницкий, — не выдержал Мезенцев ученого брюзжания — да только в первом вашем списке сто с лишним человек! Ну, вы бы сразу затребовали бы себе целиком Институт всемирной истории!
— Вольницкий недовольно повел носом.
(Не иначе, себя в начальниках этой самой специальной экспедиции видит!).
— А вы не иронизируйте, Антон Карлович. Идеально было бы и в самом деле организовать институт по изучению этого мира. А в перспективе — филиал Академии.
Слушайте! — вспылил Мезенцев, — в идеале вы можете хотеть хоть вывоза сюда всей Академии Наук вместе с Московским Университетом. Но сейчас от вас требуется не розовые мечты а конкретные дела: нужна узкая группа компетентных спецов широкого профиля, — в зале заухмылялись канцелярскому каламбуру, — которая могла бы консультировать руководство операцией по конкретным вопросам. Или вы товарищи способны только казать фигу в кармане да анекдотики травить?
Хорошо, — похоже Вольницкий решил не обострять ситуацию. Нужны лингвисты, причем лингвисты-практики, имеющие опыт полевой работы, нужны специалисты по разработке методов преподавания языка, которые смогут в сжатые сроки разработать хотя бы нормальные разговорники и учебники, — начал загибать пальцы академик. — В идеале — группа из одаренных ребят, имеющих практические способности к языкам — это, кстати, можно сделать прямо сейчас, прошерстив… ммм воинский контингент. Дальше нужны специалисты по сравнительной этнопсихологии и истории культур, чтобы можно было прикинуть хотя бы вчерне, что собой представляют местные государства и чего можно от них ожидать? И желательно хотя бы пару-тройку биологов, если можно. И еще — я про возможные войсковые операции на…этой территории. Я думаю что нам нужно подождать, до тех пор, пока не выясниться тут живет. И под жидковатые аплодисменты присутствующих покинул трибуну.