Домой он всегда возвращался усталым и никак не мог отказать себе пропустить пару стаканчиков; о послеобеденном затворничестве один на один с рукописью нельзя было и мечтать: в его бывшем кабинете теперь располагалась детская.
Он, правда, знал, даже если ему и приходилось то и дело напоминать себе об этом, что только последний дурак стал бы жаловаться на жизнь в его ситуации. Люси превратилась в образец безмятежного материнства — ему нравилось выражение ее лица, когда она кормила грудью ребенка, да и сам ребенок, с мягкой, как цветочный лепесток, кожей, с круглыми темно-синими глазами, был источником постоянного восхищения. «Ах, Лаура, — хотелось ему сказать каждый раз, когда он носил ее на руках, чтобы она заснула, — о крошка, верь мне. Просто верь мне и ничего не бойся».
Довольно скоро он вполне освоился с работой в «Мире торговых сетей». Получив отдельную похвалу за несколько своих «сюжетов», он начал расслабляться (в конце концов, может, и не стоит так выкладываться ради всего этого дерьма) и вскоре подружился с другим штатным сотрудником — приветливым и разговорчивым молодым человеком по имени Билл Брок, который, похоже, презирал эту работу еще больше, чем он сам. Окончив Амхерст[7], Брок пару лет занимался организационной работой в профсоюзе электриков — «лучшее и самое полезное время в моей жизни» — и теперь сидел над «романом из жизни рабочего класса», как он сам его называл.
— Смотри, у нас есть Драйзер, Фрэнк Норрис[8] и еще пара человек, — объяснял он, — ну, допустим, еще ранний Стейнбек, но, вообще-то, пролетарской литературы в Америке не было и нет. Получается, что мы боимся посмотреть правде в глаза и при этом не обосраться.
А иногда он вроде бы чувствовал, что его страсть к общественным переменам несколько абсурдна, и поэтому отшучивался, удрученно качая головой, и говорил, что, судя по всему, опоздал родиться лет на двадцать.
Когда Майкл пригласил его как-то вечером в гости, он ответил:
— Конечно. С удовольствием. Ничего, если я приду с девушкой?
— Разумеется.
А когда Майкл начал записывать для него свой адрес на Перри-стрит, Брок сказал:
— Черт побери, мы же практически соседи. Мы живем в двухстах ярдах от вас, с другой стороны Эбингдон-сквер. Отлично, придем обязательно.
И ровно с той минуты, когда Брок привел свою девушку в квартиру Дэвенпортов («Знакомьтесь: Диана Мэйтленд»), Майкл начал опасаться, что до конца своей жизни будет тайно, до боли влюблен в нее. Она была стройная и темноволосая, с печальным молодым лицом, от которого ожидаешь тонкой игры выражений; держалась она немножко как модель или, точнее, с той небрежной и утонченной грацией, какую профессиональная выучка либо доводит до совершенства, либо вовсе уничтожает. Он не мог оторвать от нее глаз и только надеялся, что Люси этого не заметит.
Когда они сидели вчетвером с первым или вторым бокалом, Диана Мэйтленд бросила на него быстрый, озорной взгляд.
— Майкл похож на моего брата, — сказала она Броку. — Правда ведь? Я имею в виду, не столько лицом, сколько общим сложением и манерами, ну как-то в целом похож.
Билл Брок нахмурился и, хоть был, похоже, не согласен, сказал:
— Так или иначе, но это большой комплимент, Майк: она всегда была без ума от своего брата. Хороший, кстати, парень; думаю, тебе бы он понравился. Временами унылый и депрессивный, но, в сущности, очень… — Он поднял руку в знак того, что не потерпит от Дианы никаких возражений. — Да ладно тебе, детка, не надо говорить, что я к нему несправедлив. Ты же знаешь, что он кого угодно достанет, когда напивается, встает в позу Великого Трагического Художника и начинает нести этот свой глубокомысленный бред.
И в полной уверенности, что Диана возражать не будет, он снова обратился к Дэвенпортам, чтобы сообщить, что Пол Мэйтленд — художник.
— И все говорят, что дико хороший; во всяком случае, нужно отдать ему должное: он пашет как проклятый, и его, похоже, не колышет, сможет ли он что-нибудь за это получить. Живет у черта на рогах — на Деланси-стрит, или как там эта жуть называется, снимает за тридцать баксов в месяц огромную, как сарай, студию. На квартиру и на выпивку зарабатывает плотницкими заказами — примерно представляете, да? Тот еще фрукт. А предложи работу вроде нашей — дизайнером каким-нибудь или типа того, — сразу заедет в челюсть. Решит, что его заставляют прогибаться. Скажет, что ему предлагают продаться, — вот именно такими словами: «продаться». Нет, Пол мне всегда дико нравился, он меня восхищает. Меня вообще восхищают люди, у которых хватает духу… так сказать, хватает духу идти своей дорогой. Мы с Полом вместе учились в Амхерсте; так что, если бы не он, я бы никогда и не встретил это вот существо.
7
Амхерст — один из старейших частных гуманитарных колледжей (основан в 1821 г.) в штате Массачусетс.
8
Бенжамин Фрэнклин Норрис (1870–1902) — американский писатель-натуралист, автор романов «Мактиг», «Спрут. Калифорнийская история» и «Омут» о спекуляциях на чикагской бирже.