А сейчас шеф уже висел на открытой линии и хочешь не хочешь, а благовоспитанному секретарю пришлось тоже взять трубку.
- Мне надо переговорить лично с Петром Михайловичем, без приветствия и не представившись потребовал немного гнусавый голос, - и срочно, - добавил он нагло.
- Кто вы и о чем хотите переговорить с Петром Михайловичем? - немного холодно, но официально вежливо поинтересовалась обиженная значимость.
- Я могу конечно рассказать! И наверное тебе это будет интересно. Но любопытной Варваре нос оторвали, а тебе наверняка вместе с носом и голову оторвут! - пошутило гнусавое чудовище на другом конце провода. - Хватит лясы тачать! У меня для Петра Михайловича сообщение революционного, можно сказать, значения. И ты мне мозги не пудри! И живо соединяй, а не то я сейчас же брошу трубку. И ты вскорости за нерасторопность примеряешь тогда на себя деревянное платье, и снова гнусавый хохот.
- Отключись, - послышался вдруг угрюмо-суровый приказ шефа и блондинка испуганно дернувши головой торопливо положила трубку.
- Я слушаю, - зазвенел металл в ушной раковине Михаила и он невольно поежился от этого голоса.
Но рядом с ним в телефонной кабинке на одной из дальних окраин Киева стояла Вера и взглянув жене в глаза и ощутив поддержку мастер сыска, поправил носовой платок на микрофоне телефонной трубки и заговорил решительно:
- Наша команда получила доступ к сведениям, которые неопровержимо доказывают, что у вашего протеже руки по локоть в крови. (Это Верина была идея вести разговор от имени политических противников господина Сидорова.)
- Факты, - угрюмо, но спокойно и коротко молвил вершитель судеб.
- Он начал избивши до смерти родную мать, а кончил, но вряд ли это будет последней жертвой, - прозвучало многозначительно, - задиристым журналистом из теледебатов.
- Что вы хотите? - все так же равнодушно спросил «хозяин» .
- Темная лошадка должна сдохнуть.
- Это не разумно. Мы могли бы договориться.
- Возможно, но не по этому кандидату. Через три дня он должен быть мертв, - и Михаил быстро положил трубку, не давши возможности Петру Михайловичу продолжить торг и попробовать нащупать следы «вымогателей».
- Наверняка это из команды левых. Не зря же я всегда ратовал за запрет деятельности компартии, - вслух задумчиво размышлял украинский «крестный отец» бывший член обкома КПУ.
Ведя телефонный разговор, Петр Михайлович блефовал: о смерти от рук сына матери Гадченко - Сидорова он не знал, но вот о причинах смерти журналиста после теледебатов заимел сразу же смутные сомнения.
Дело в том, что в конце восьмидесятых под «крышей» его синдиката работали многочисленные группы частных нотариусов и агентов по недвижимости, работавшие в одной связке.
Парочки аферистов работали по всей стране: во всех крупных городах и совершали путем подлога документов отъем квартир у доверительно - лопуховатых сограждан.
В Одессе в их сети попал и Николай тогда еще Гадченко.
После смерти матери он решил выгодно продать трехкомнатную квартиру в центре, которой он теперь стал единоличным хозяином, а себе купить однокомнатную дешевую где-нибудь на окраине. А за «наваренные» «бабки» начать свой бизнес.
На сей раз одесским аферистам крупно не повезло. Они потеряли не только свои жизни, но и хранившийся у них в тайнике воровской общак. (Прежде чем застрелить своих жертв из отобранного у них же пистолета, Николай Гадченко решил их «привести» в более - менее «приличный» вид пройдясь по их мятым мордам горячим утюгом.)
И результат превзошел все его ожидания. Такой удачи Николай Гадченко даже ни то, что не ожидал, но даже и не мечтал о ней.
Но такие вещи в воровской среде не прощаются никогда и по прошествии двух лет пущенные ищейки все же напали на след своей жертвы.
Гадченко, тогда уже Сидоров, воровские деньги на удивление не промотал, а приумножил десятикратно.
Что такое для боса преступного клана жизнь двух подручных по сравнению с такой кучей денег.
Поэтому господина Сидорова не убили, а взяв денежный откуп предложили как альтернативу уходу в мир иной деловое сотрудничество.
Загнанный в угол Николай Гадченко не артачился, а согласился сразу же и его компания стала ширмой преступного синдиката, за которой отмывались грязные деньги.
Немного поостыв от неожиданных вестей и пораскинувши мозгами Петр Михайлович пришел к неожиданному выводу, что только что окончившийся телефонный разговор блеф и треп чистейшей воды.
Во-первых, звонок по общему телефону говорит о ничтожнейших возможностях его супротивников, если для них проблема узнать его личный номер телефона. А, во-вторых, эта попытка изменить голос. Да если бы какая-то команда противников по президентских гонках получила доступ к такому черному как сажа пиару на Сидорова и, если бы их кандидату ни чего не светило, в смысле шансов на победу, то сообщили бы ему лично, а не по телефону и постарались бы «сдоить» кучу денег. Но, если бы их кандидат обретал шанс, то сведения сразу же бы выплеснули в прессу без всякого сюсюканья. В третьих, же во всех командах соперников у Петра Михайловича есть свои глаза и уши, а тем более в органах. Так что наверняка здесь действовали дилетанты. А «дуракам», как известно, не всегда правда, но иногда везет. И вероятнее всего это расследование на свой страх и риск провели работники какой-нибудь частной сыскной конторы. А вычислить их для меня пустяковое дело, а тем более ликвидировать, самодовольно подумал Петр Михайлович, - но пусть живут, - милостиво разрешил всесильный босс.
И не из жалости ибо для главы такого могущественного клана чья-то человеческая жизнь значила не более чем жизнь какой-то букашки.
Дело в другом. О смерти матери от побоев сына Петр Михайлович не знал (а должен был знать), а вот о причине смерти старика-журналиста еще раньше телефонного разговора догадался. И у него с его «протеже» на пост президента господином Сидоровым для других, а для него холопом Николашкой, произошел серьезный разговор.
Николай Борисович уже вошел в будущую роль президента и так правдиво врал оправдываясь перед своим босом, что Петр Михайлович тогда ему поверил.
Но вот сейчас анализируя действия своего ставленника Николашки босс мафии пришел к неожиданному выводу: ставши президентом непредсказуемый «сыночек» (ни на это ли намекал неизвестный доброжелатель по телефону) может и с «крестным отцом» поступить так же как в свое время с родной матерью. И не надо будет самому рисковать. Услужить любой президентской прихоти угодливых и готовых на все прихвостней тогда будет хоть пруд пруди.
«И пока еще не поздно надо сделать упреждающий у дар, - и Петр Михайлович потянулся к телефону. - Как же власть портит людей!!» - горестно вздохнул он.
... Смерть явного фаворита президентских гонок ни у кого не вызвала подозрений и ненужных вопросов.
Николай Борисович Сидоров на глазах многомиллионной публики во время прямой трансляции второго тура теледебатов «тихо» умер от сердечного приступа.
Сердце. Как оно иногда призывно - набатно стучит взывая о мщении!
Толпа неистовала: «Король умер! Да здравствует король!»
А оставшиеся в живых кандидаты в президенты оживившись радостно заулыбались.
Все возвращалась на круги своя. И все пошло своим чередом.
Воздвигались новые плахи и возводились на троны новые палачи.
А народ жил на плахе и надеялся, что, даст бог, и топор просвистит мимо ...
И что тут поделаешь. Жизнь есть жизнь. И надо жить и по возможности выжить, хотя кругом кромешная мгла и. ох, как далеко еще до рассвета.
9 мая 2002 г
Анатолий Рогаль