— Она под моей ответственностью. Мне не удалось уберечь ее от тебя.
Балладин цыкнул.
— Она всего лишь смертная. Ты хочешь быть запертым здесь из-за какого-то человека? Разве Келлан не объяснил, что нам нужно?
Тристан точно знал, чего они хотели. У Келлана была информация, которую хотели получить Тёмные. Только они считали, что все Короли знают некую тайну, которую хранил Келлан. Они скоро поймут, что заблуждаются.
— Вижу, что да, — сказал Балладин и отбросил травинку в сторону. — Ты готов поделиться со мной этой информацией?
— А ты готов умереть?
— Какая самоуверенность. Перебрасываться словами с тобой лучше, чем с Сэмми.
— И Ри.
Улыбка Балладина была лукавой и скрытной. Он отвернулся, ничего не ответив.
— Пойдем, Дракон. Пора встретиться с Сэмми.
Тристану не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Йен здесь. На самом деле, он мог точно определить местоположение брата, висящего на руках и ногах, прижавшись к потолку туннеля.
Никому в голову не приходило смотреть наверх.
Тристан быстро послал ментальное сообщение Кону, дав знать, что он с Балладином и его ведут к Сэмми. Ответа от Кона не последовало, но он не придал этому значения. Трудно было сказать, чем в этот момент был занят Кон.
Он последовал за Балладином через лабиринт коридоров и дюжину дверей. Наконец Балладин остановился перед чем-то похожим на стену, но когда Тристан подошел ближе, он увидел, что на самом деле это зеркало.
— Она не знает, что это зеркало, — объяснил Тёмный Фейри. — Для нее это просто стена.
Тристан знал, что сейчас его подвергнут серьезному испытанию. Тёмные хотели знать, действительно ли он имеет чувства к Сэмми, и если он допустит хоть малейшую реакцию, хоть малейшую вспышку негодования, они с Сэмми будут обречены.
Он не сводил глаз с Балладина, а Фэйри наблюдал за ним с хитрой усмешкой.
— Смотри, — сказал он.
С трудом, сдерживая эмоции, Тристан медленно повернулся к зеркалу. Сначала он не увидел ничего, кроме горстки Тёмных Фейри, стоящих кругом.
Потом он увидел босую ногу. Именно тогда он понял, что на полу лежит женщина, а вокруг нее Тёмные. Двое Фейри переместились, давая Тристану возможность увидеть Фейри на ней, он ублажал ее.
Сэмми.
Это была Сэмми. Он узнал бы эти песчаные волны ее волос где угодно. Тристан не мог видеть ее лица, но в этом и не было нужды. Балладин не привел бы его ни к кому, кроме Сэмми.
Она застонала, ее ноги поднялись, чтобы обернуться вокруг Тёмного Фейри, когда он заполнил ее. Остальные начали быстро раздеваться, ожидая своей очереди.
— В отличие от Данаи, Сэмми хотела нас. Она молила. Неоднократно. Мы охотимся за плотскими удовольствиями, за надеждами внутри смертных. Странно. В Сэмми очень мало надежды, которой питался Тарейс, но ему хватило и ее тела.
Тристан не мог больше ни минуты на это смотреть, но и отвести взгляд тоже не мог. Тоска и опустошение глубоко укоренились в нем.
Он опоздал. Потратил слишком много времени. Подвел ее.
Сэмми держалась так долго, как только могла. Тристан не винил ее. Он винил себя.
— Тебе больно видеть ее после того, как ты уложил ее в свою постель?
Тристан глубоко вздохнул. Ледяное спокойствие, охватившее его, сосредоточило всю его ненависть и отчаяние на одном человеке — Балладине. Тристан начал планировать, как убьет Тёмного.
— Мне больно видеть людей в вашей власти. Ты истощаешь их души, чтобы они никогда не смогли вернуться в свои семьи.
Балладин пожал плечами.
— Никто из них не жалуется.
Тристан уже собирался отвернуться, когда заметил маленькую татуировку в виде сердца на щиколотке женщины. Он видел каждый дюйм тела Сэмми. У нее не было таких отметин.
Он повернул голову к Балладину.
— Это не Сэмми. Где она?
Глава 37
Увидев ухмылку на лице Балладина, Тристану тут же захотелось стереть ее ударом кулака в его лицо. Все это было обманом. Но для чего?
— Ты уверен, что это не твоя Сэмми?
— Она не моя, — ровным голосом произнес Тристан. Он не мог показать своего гнева, как бы ему этого не хотелось. — У Сэмми нет татуировок. Отведи меня к ней. Немедленно.
— Как пожелаешь, — сказал Балладин, повернувшись на пятках.
Тристан шел на шаг позади него. Никто из Тёмных не последовал за ним, отчего он стал нервничать еще больше. Тёмные явно что-то задумали. Они не пытались запереть его в камере или заковать в цепи. Пока что.
Но этот момент настанет. Он не собирался ослаблять бдительность только потому что с ним обращаются как с гостем. Тёмным что-то от него нужно. Они этого не получат, но могут попытаться.
Пока они шли по коридорам, Тристан осматривался. Свет был приглушен, мебель роскошная, но безвкусная.
Здесь было безукоризненно чисто, но ничто не могло развеять зла, источаемого Тёмными. Они жили за счет людей, лишая их любви, надежды и счастья — оставляя после себя лишь ненасытную жажду секса с Тёмными.
— Ты не одобряешь, — произнес Балладин, явно различаемый ирландский акцент говорил о том, что он раздражен.
Тристан пожал плечами, когда Балладин обернулся на него, заворачивая за угол.
— Это не совсем в моем вкусе.
— Я не о мебели, Дракон.
— И я не об этом месте, Тёмный.
Балладин остановился и повернулся к Тристану.
— Каково это быть новым Королем? Твои братья рассказали тебе обо всех их завоеваниях? А о их неудачах?
— Я знаю достаточно. У меня впереди много лет, чтобы наверстать упущенное.
— Тысячи и тысячи лет. Ты глуп, если думаешь, что они творили только добро.
— Люди все ещё здесь, не так ли? — спросил Тристан нарочито мягким голосом. — Чего нельзя будет сказать, если твой народ возьмёт вверх, как вы того жаждете.
— Люди не более чем скот. Они разрушают этот мир с беспечностью ребенка. А вы продолжаете защищать их. Из-за них вам пришлось навсегда отослать ваших драконов, потому что они убивали их одного за другим.
— Это правда. Ну а что вы собираетесь сделать со смертными?
Улыбка Балладина была воплощением зла.
— Убьем их одного за другим.
— И вы хотите, чтобы Короли не вмешивались в это?
— Вы должны благодарить нас за то, что мы делаем то, на что вы так и не решились. Какая ещё раса могла отослать своих соплеменников в другой мир, чтобы спасти неблагодарных, грубых, тщеславных, эгоцентричных, злобных, разрушительных созданий? Только Короли Драконов. Вы отвергли самих себя.
— Вы пошли на многое, чтобы пленить Келлана и меня только для того, чтобы просить нас не вмешиваться в ваши дела? Думаю, здесь не все так просто.
Балладин снова пошел, на этот раз медленнее. Подождав, пока Тристан нагонит его, он сказал, — Конечно же нет. Мы кое-что ищем.
— Со всей вашей магией вы не можете найти это?
— Нет, — резко ответил он, и кивнул Тристану повернуть направо. — Его спрятали Короли.
Тристан непонимающе хмурился, а Балладин внимательно вглядывался в его лицо. Он понятия не имел о чем говорит Тёмный, но решил подыграть.
— На то есть причина.
— Оно было спрятано до того как Константин стал Королем Королей. Оно было спрятано первым Королем Королей и защищалось его преемниками.
Тристан ломал голову, чтобы это могло быть, но так и не смог ничего придумать.
— Зачем вам это?
— Ты когда-нибудь задумывался как Кон стал Королем Королей?
— Он самый сильный среди драконов.
Балладин покачал головой.
— Ульрик был самым сильным, но он не хотел править остальными. Он хотел, чтобы Короли были независимы, но я забегаю вперёд. Я рассказываю о Коне. Ты знаешь как выбирается Король Королей?
— Конечно.
— Неужели? — задумчиво спросил он. — До Кона их было четверо и правили они очень недолго.
— Им бросали вызов другой претендент.
Балладин остановился перед дверью.
— Именно. Спроси Кона, что он сделал, чтобы получить власть.