— Вставай! — Он рванул Дирка за шиворот, хотя весил тот немало.
— Оставь меня на поживу червям, — прохрипел старик. — Скоро за мной придет Красноокая Отроковица.
Эдрик показал на темный проем, зияющий среди сплетенных ветвей:
— Если нам суждено умереть, пусть это случится в обители наших предков, перед лицом Девятерых.
— Девятерых! — с горечью бросил Дирк. — Где они теперь?
— Они по-прежнему здесь. — Эдрик стиснул зубы. — Это их страна. И наша тоже, и мы еще вернем ее себе.
— Ты безумец и мечтатель, Эдрик, — заявил Дирк. — Я сразу понял. — Уголок его рта дрогнул. — Побольше бы нам таких…
И тут в Дирка вонзилась стрела — с такой силой, что тот ничком рухнул наземь. Эдрик оторопело уставился на толстое древко с потрепанным черным оперением, торчащее у убитого из-под лопатки. Потом, обуянный страхом, выхватил меч и попятился к храму, высматривая среди зарослей врага. Однако вокруг царила неизъяснимая тишина. Даже птицы умолкли.
А все же рядом притаилось нечто, от чьего присутствия Эдрика прошиб озноб. Листья жутковато зашептались на ветру, и лес забурлил злом.
Эдрик ринулся вверх по лестнице в храм, перескакивая через две ступени разом, и уже достиг порога, когда его нога подогнулась, пронзенная резкой болью. Он рухнул на каменный пол, выронив меч и схватившись за бедро, откуда торчал зазубренный наконечник стрелы. Эдрик закричал во все горло, так что вздулись жилы на шее.
От стрелы по телу растекались оцепенение и гниль, щупальца тления сдавливали плоть, охваченную одновременно жаром и холодом. Эдрик попытался встать, но от движения древко стрелы, засевшее в ноге, сдвинулось, и он снова завопил. Голова закружилась, все вокруг стало расплывчатым и далеким.
Сквозь застилающий глаза туман Эдрик увидел впереди мягкое красноватое мерцание. Откуда свет в этом давно заброшенном храме, где прежде была лишь тьма? В сердце всколыхнулась отчаянная надежда. Вдруг Эдрик встретит спасителя? Вдруг именно здесь, в святилище, Девятеро пошлют ему знамение?
Задыхаясь от мучительной боли, он пополз через преддверие храма.
Лес подступал вплотную к окнам, и между колоннами лежали густые тени. Под каменными сводами затаились птицы — страх заставил их умолкнуть, как и тех пернатых, что обитали снаружи. Из темноты неясными глыбами проступали изваяния с отбитыми руками и полустертыми лицами. Но Эдрик узнал их. Вот Джоха, Царь-аист; вот звероподобная, приземистая Мешук, Каменная Матерь; вот, разинув рот в беззвучном крике, силится разорвать оковы Азра Разоритель, Владыка Войны.
Воссылая безмолвные мольбы Девяти Воплощениям, Эдрик полз по растрескавшимся плитам, и от каждого движения рана в бедре вспыхивала огнем. Еще одна лестница уводила вниз, в темную глубину храма. Источник красного свечения находился именно там. Преследователей не было слышно, но Эдрик не обольщался надеждой, что древние стены остановят врагов. Собравшись с силами, он рванулся вперед и наконец дополз до лестницы. Красное свечение озаряло основания колонн, но его источник по-прежнему оставался невидимым, скрытый за обломками рухнувшего изваяния.
Во рту у Эдрика пересохло, руки дрожали. Он преодолел первую ступень, потом вторую. На третьей локоть соскользнул, юноша потерял равновесие и покатился вниз. Стрела, торчавшая из бедра, задела край ступени, и боль захлестнула Эдрика, погрузив в черный омут беспамятства.
Очнулся он у подножия лестницы, лежа на спине. За пеленой слез, застилающих глаза, колыхались багровые сполохи. Он поморгал, разгоняя слезы.
Теперь он наконец видел источник света. Никаких знамений: просто догорающий костер, оставленный бродягой или странствующим друидом, который нашел здесь укрытие. Надеяться на помощь, а стало быть, и на передышку не приходилось. Эдрик оглядел рдеющие угли, от слабого ветерка вспыхнувшие ярче, и по сердцу разлилась тихая, щемящая грусть. Вот и окончен его путь. Недолгим же он оказался.
Повернув голову, Эдрик увидел на вершине лестницы человека.
Затуманенному взору юноши он показался лишь тенью, но красные отблески на круглых очках придавали незнакомцу жутковатый вид, как будто из Бездны явился злой дух, чтобы уволочь Эдрика с собой. Он был низкорослый и лысеющий, в длинном черном одеянии, а когда заговорил, голос у него оказался вкрадчивый, с придыханием, — этакий кроткий убийца.
— Бежать больше некуда.
Незнакомец вышел на свет. Рыбьи губы, водянистые глаза, бледное, одутловатое лицо — все его обличье выдавало канцелярского служащего. В иных обстоятельствах он показался бы смешным, но на плече у него виднелся крест о двух поперечинах, ненавистный символ Железной Длани, и Эдрику стало не до смеха.