У стола стоял городовой. Два его товарища разместились чуть поодаль, под чутким присмотром стоящих у входа сотрудников Тайной службы. Мужчина виновато разглядывал лежащую на столе голову, точно гимназист, которого уличили в порче дорогой вазы. Он неловко топтался на месте, теребил в руках фуражку и то и дело нервно подёргивал усами. Напротив него стояла невысокая фигура в сером балахоне, капюшон которого полностью скрывал лицо.
Только один человек в этой комнате казался совершенно неуместным, точно вырезанным и вклеенным с другой светокарточки. Высокий, в безупречно белой рубашке и начищенных до блеска сапогах, он вовсе не выглядел так, будто должен был здесь находиться.
Василию и самому это было в тягость. Ему стоило немалых усилий не отводить взгляда от стола с головой чудища. Царевич терпеть не мог кровь, и пускай кровь Маски была чёрной, густой и совсем мало похожей на человеческую, он все равно пытался как можно менее заметно дышать через рот, чтобы не чувствовать ее сладковатого гнилого запаха.
Василий и сам до конца не верил, что происходящее здесь было реальностью. Маски были обычным делом для Зимней губернии. Настолько обычным, что уже многие годы для борьбы с ними существовала отдельная гвардия из элитных бойцов. Но ни одно чудовище никогда не выходило за границы Зимней губернии. Тем более, оно никак не могло добраться в столицу. Вот только голова на столе определённо была настоящей. Собравшись с мыслями, царевич обратился к городовому:
— Значит вы увидели как это, — Василий, не сумев скрыть отвращения, кивком указал в сторону стола. — просто бежит по улице?
— Т-так точно, Ваше Императорское В-высочество, — городовой еще сильнее сгорбился. — Подумал сначала, м-может чья лошадь вз-збесилась? Подбежал, д-думал, схвачу за упряжь и успокою, пока не з-затоптала никого...
Мужчина вдруг вздрогнул всем телом и замотал головой, словно пытаясь выбросить из памяти жуткие образы огромной, несущейся по мостовой, Маски. Василий выдержал паузу, давая ему время успокоиться, после чего продолжил расспрашивать.
— Кто-нибудь пострадал? — поинтересовался царевич, поправив очки на переносице.
— Н-нет... — неуверенно ответил городовой, сжимая в руках фуражку так, что побелели костяшки пальцев. — Н-насколько мне из-звестно.
Василий вздохнул. То, что Маска могла кого-то убить или покалечить, было не самым страшным. Несчастные жертвы, чьи души высасывали чудовища, сами немедленно в них превращались. Если маска успела обратить хоть кого-то... у них были большие проблемы.
— Немедленно отправьте своих людей проверить тот район, — обратился царевич к одному из тайных служащих, принявшись мерить шагами комнату. — И возьмите солдат из стражи, сколько потребуется.
Служащий коротко поклонился и тут же исчез за дверью. Два других городовых выглядели ещё более напуганными, чем тот, с которым говорил царевич: оба стояли неподвижно и были настолько бледными, что казалось, что они вот-вот упадут в обморок.
— Много было свидетелей? — спросил Василий, заложив руки за спину. Звук шагов гулко отдавался от каменных стен, заполняя гнетущую тишину.
— Ч-что вы, В-ваше Императорское Высочество, — быстро заговорил городовой, принявшись беспокойно дёргать усами как таракан. — П-поздний вечер, п-пара пьяниц может, или из окна кто видел...
Царевич остановился. Если всё в самом деле так, то переживать было не о чем: даже если кто-то и станет болтать, ему просто-напросто не поверят. Единственными свидетелями, знающими правду были только трое израненных и напуганных городовых. Взгляд Василия снова упал на валявшуюся на столе голову.
— Да уберите вы уже её наконец! — раздраженно воскликнул царевич, махнув рукой в сторону стола.
Двое тайных служащих поспешно достали мешок и бросили в него тяжелую голову чудовища. Раздался противный хруст треснувшего черепа, а ткань мешка пропиталась чёрной кровью. Волоча его за собой, служащие поспешно удалились из комнаты.
— Я бы хотел поговорить с городовыми один на один, — многозначительно произнёс Василий, но последний тайный служащий продолжил неуверенно топтаться у выхода. — Выйдите!
Служащий испуганно подскочил на месте и тут же бросился за дверь.
— Мне тоже уйти? — раздался из-под серого капюшона фигуры мальчишеский голос.