Василий снова поднял девушку на руки и аккуратно спустился на дорогу. Паша тут же помчался ко входу, тяжело пыхтя отворил дверь и прислонился к ней спиной, пропуская вперед друга с раненой.
Когда царевич со своей тяжелой ношей наконец ввалился в помещение, его чуть не сбила с ног торопящаяся куда-то медсестра. Она окинула Василия недовольным взглядом, но стоило ей увидеть у него на руках раненую девушку, как лицо медсестры вытянулось и сделалось бледным, точно полотно.
— А я всё из-за неё переживала, — нервно усмехнулась она, вытирая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. — идите за мной, — сказала девушка, наконец взяв себя в руки.
Она стремительно понеслась по коридору, вынуждая Василия с Пашей отправиться следом. Сердце царевича вновь беспокойно застучало, вторя сбивчивому ритму шагов медсестры.
Наконец, должно быть отыскав нужный кабинет, девушка без стука распахнула дверь и что-то быстро затараторила показавшимся оттуда коллегам. Кто-то притащил носилки, кто-то отнял у Василия и уложил на них раненую девушку. Врачи суетились и жужжали над ней, как пчёлы, но наконец о чём-то между собой договорившись, унесли носилки с пациенткой. Медсестра, которую царевич встретил первой, так и осталась стоять рядом с ним.
— Вы её знаете? — спросил у неё Василий, вспомнив её слова о том, что она искала эту девушку.
— Как же не знать, — усмехнулась она, но её улыбка вышла кривой. — Елена Морозова. Знаете, даже не удивлена, что что-то подобное случилось именно с ней, — медсестра принялась нервно теребить подол своего платья. — вечно попадает в неприятности, всю кровь мне свернула!
— Вот как, — произнес царевич скорее для того, чтобы заполнить чем-то неловкое молчание.
— Да и вообще, она сейчас вовсе должна была быть в палате, — вдруг снова затараторила девушка. — Позавчера ей крепко от Масок досталось, а она сбежала и поскакала на станцию. Нет, ну вы можете себе представить?
В воздухе повисла неловкая тишина, которую неожиданно решил прервать молчавший всё это время Паша. Он потянул друга за рукав шубы, заставив наклониться ближе и тихо произнёс:
— Собираешься ждать, пока она...
Василий выдернул рукав из его рук, и, кажется, собирался гневно ответить, но, оглянувшись на озадаченную медсестру, лишь одарил Пашу испепеляющим взглядом.
— В самом деле, — смущенно продолжил мальчик. — эта девушка вряд ли выживет, несмотря на то что мы для неё сделали.
— Нет! — не сдержался царевич и, схватив друга за воротник, злобно зашипел. — это не может повториться снова. Не должно... — произнес он уже более отстраненно, обращаясь, скорее, к самому себе.
Паша мягко убрал его руку со своего воротника, с сочувствием глядя на Василия. Тот поспешно отстранился и, обернувшись вокруг, заметил, что медсестры больше рядом нет.
— Нам стоит сходить справиться о ночлеге.
— Дождусь, пока прооперируют... — Василий замялся, припоминая имя. — Елену.
В ответ Паша лишь вздохнул и, покачав головой, побрел прочь. Оставшись один в тёмном коридоре, царевич вынул из кармана флакон с солью и сделал глубокий вдох. Мысли о матери и старшем брате не покидали его ни на миг после того злосчастного утра. Несмотря на свой скептицизм в отношении религии, он прикрыл глаза и принялся просить Надежду сохранить жизнь несчастной Елены.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов