***
- Вставай, Дайхе, мы выдвигаемся, - спокойный и размеренный тон едва ли выволок его из мира снов.
Солнце ещё только виднелось на горизонте, как от ночного холода не осталось и следа, становилось душно и сухо. Кости ныли после очередного сна на песке, ужасно хотелось пить, а мечты о ночи в нормальной постели не покидали сонную голову. Разминаясь, Дайхе заметил, что этим утром они были одни.
- А где здоровяк?
- Уже скучаешь по нему? - Без тени каких-либо эмоций спросил Асфил.
Дайхе усмехнулся и принялся собираться.
- Вечно ты говоришь глупости. Знаешь же, что я его не перевариваю. Огромный тупой ублюдок.
- Он не тупой, ты ведь знаешь, - через чур спокойно произнёс Асфил. - И вы бы вполне подошли друг другу.
- Чего, - в ответ мужчина выронил походный мешок и замер. - Заканчивай свои шутки, командир затраханный, я тебе не девица, чтобы смущать меня своими... приёмами.
Заканчивали собираться уже молча.
***
Гром присоединился к ним ближе к закату. Как выяснилось, он уходил вперёд разведать их дальнейший путь, хоть и сбиться с пути было сложно, а Асфил без труда мог выяснить это с помощью магии, но по своим причинам не любил тратить её на такие мелочи. Он был принципиален до мозга костей, что Дайхе не мог сопоставить с его способностями. Зачем утруждать себя чем-то, имея такой талант? Однако их талантливый чародей считал, что магия заслуживает уважения и смирения.
На цель их путешествия это, естественно, не распространялось, за что, по мнению Дайхе, Асфил заслуживал уважения.
Белый змей. Часть 8
Видар быстро начинал скучать в стенах замка. Библиотека Короля Эдмира нагоняла на него тоску, ведь всё, что якобы для него полезно, он изучил от корки до корки, а остальное, не имевшее ничего общего с его ремеслом, не было ему интересно вовсе. В то время, когда у него не было ни поручений Короля, ни мелкой работы вне замка, юноша пропадал в лесах, но сейчас, в связи с ужесточением ситуации на границах королевства, ему было запрещено покидать даже эти стены. Никто, ясное дело, ничего внятного по этому поводу не говорил, что выводило юношу из себя.
После навязанного Луисом завтрака и привычной утренней тренировки его вызвал к себе Король. Видар надеялся, что для него нашлось занятие, любое, хоть чистить конюшни, настолько он устал маяться без дела, словно дикое животное, запертое в клетке. Но надежды его не оправдались, Король поспешил отправиться с ним в сад, не задерживаясь в покоях.
Прогулки с названным дядей по дворцовому саду Видар на дух не переносил, как и нравоучения, но сегодня, похоже, был не его день.
- Скажи мне, мой драгоценный змеёныш, - усмехнулся Эдмир, любуясь очередными цветами. - Скажи мне вот что...
Помолчали и двинулись дальше.
Во время таких прогулок поведение Владыки походило больше на поведение старца, нежели зрелого мужчины. Взгляд его был задумчив, слова он растягивал, говорил загадками и всячески уходил от ответа.
Видар терпеть не мог моменты, когда Король уходил от ответа, но Эдмир же, судя по его виду, этими моментами, наоборот, наслаждался.
- Государь?
- Слушаю тебя.
- Зачем я сейчас здесь?
Король задумался, вновь не утруждая себя отвечать на вопрос.
Стоило им расположиться в небольшой беседке, как из неоткуда появилась прислуга, а вместе с ними заваренные травы и сладости. Сладости Видар любил, чем государь и пользовался.
- Твоя мать любила цветы, - нарушил вдруг тишину Эдмир.
Юноша помрачнел.
- Ты сам спросил! - мужчина поднял брови, выражая удивление, хотя такая реакция была предсказуема, как и всегда. Он читал мальчишку, будто книгу. - В этом саду много цветов, что она оставила для меня... И для тебя, я уверен.
Видару показалось, что он услышал нотки сожаления, но вместе с тем и теплоты в голосе Владыки. Нет, он готов был поклясться, что было что-то ещё.
- Вы тоскуете по моей матери? - Голос юноши начинал приобретать враждебные нотки, хоть он и пытался всячески это скрыть. Видар был слишком юн и эмоционален, чтобы контролировать и с умом использовать своё лицо, брови выдавали его с потрохами.
В ответ Эдмир лишь вздохнул и вновь посмотрел на цветы. Он чувствовал, как юноша напротив него нервничал, это происходило каждый раз, стоило им упомянуть Ингу; все разговоры обрывались, не успев начаться. Видар по началу просто избегал этой темы, но теперь же сильно раздражался, иногда и вовсе доходило до скандала.
- Я знаю, ты злишься. Не знаю, почему, правда, - спокойно начал Король. - Но мы не можем откладывать разговоры о твоей матери. Ты уже не ребёнок, - он готов был поклясться, что слышал скрип зубов.
Вновь помолчали.
Ветер насвистывал привычный для этого места мотив, шелест листвы успокаивал, как и чай, в который, скорее всего, предусмотрительно добавили травы. Всё же Эдмир действительно читал своего палача, будто книгу, но тот ещё этого не осознавал.
- Ты считаешь меня достойным правителем? - Внезапно спросил Владыка, пристально всматриваясь в лицо собеседника.
- Сносным, - тут же нашёлся парень.
- Сносным, значит, - усмехнулся Король. - И чего же не достаёт твоему Государю, Видар? Скажи мне, поделись со мной своим честным мнением, я желаю это услышать.
- Вы позвали меня, потому что желаете слышать мой голос? - Съехидничал Белый Змей, но тут же об этом пожалел.
В ответ мужчина вздохнул и отвёл взгляд.
- Я позвал тебя, чтобы провести с тобой время и побеседовать, но ты вновь решил всё усложнить. Твои детские обиды и колкие слова обходятся мне очень дорого, малец. Ты расстраиваешь меня, - последние слова он произнёс чуть слышно, но эффект это возымело колоссальный: юноша напротив заметно побледнел и поник, поджав губы.
«Ну, прямо побитый пёс, ей-богу,» - усмехнулся Король про себя, а вслух продолжил разговор в свойственной уставшим королям манере.
- Ты значишь для меня гораздо больше, чем думаешь, Видар. Твой вспыльчивый характер чаще всего не помогает тебе, скорее наоборот... я надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
- Да, Государь, - теперь же голос его звучал твёрдо и спокойно, однако головы юноша не поднял.
- В таком случае, мы забудем об этом. Как и обо всех прочих инцидентах... Я бы хотел побыть здесь ещё, тебя ведь не удручает моё присутствие?
- Нет, Государь.
- Прекрасно. Я рад, что мы друг друга понимаем.
Они посидели ещё немного. Владыка рассуждал о разных нелепостях, рассказывал истории, будто самому себе, а его молчаливый собеседник лишь внимал, не поднимая глаз.