Все еще держа руки за спиной, он снова повернулся к ней лицом. Хоть в этот данный момент он и не стоял на страже, в нем сохранялась суровость воина.
– Я не сомневаюсь ни в твоем характере, ни в твоих амбициях. Если ты решишь совершить этот нелепый подвиг в одиночку, я хочу, чтобы ты была готова.
– Значит ли это то, что я думаю?
В брюках и рубашке он выглядел не менее угрожающе, чем сейчас, в доспехах. Но сейчас, в генеральском облачении, выражение его лица было немного другим.
– Мы с тобой одинаковые, оба из Риверглэйда. Мой долг – защищать тебя в той мере, в какой это возможно. Я буду обучать тебя фехтованию, но это должно остаться между нами.
– Большое тебе спа…
– Лай-хи.
Она быстро исправилась.
– Лай-хи.
– Ты даешь мне слово, что ни с кем этим не поделишься?
– Да.
Он искал в ее глазах искренность и, должно быть, увидел, потому что продолжил:
– У меня есть условие.
– Какое?
– Великий мечник знает, как обращаться с мечом. Но великий воин – это нечто большее. Он умен. Искусен в магии. Опытен в житейских вопросах. Только поняв истинную ценность жизни, ты сможешь отнять ее у кого-то.
– Что ты имеешь в виду?
Он шагнул вперед.
– Разница между людьми и эльфами проста. Люди убивают своих животных, свои деревья, своих собратьев, и все это без каких-либо последствий. Если бы они чувствовали, как душа покидает тело, как уходит жизнь, они были бы более осторожны в этих действиях. Отнимать жизнь – очень тяжелое бремя, поэтому делать это можно лишь в том случае, если других вариантов уже не осталось. Воин не убивает всех подряд на своем пути. Он решает, кому жить, а кому умереть. Люди же на такое не способны – для них жизнь ничего не значит.
Кора завернула свой меч в одеяло, чтобы изменить его форму.
– Он тебе не понадобится. Оставь.
Она села за стол и посмотрела на Кэллона снизу вверх.
– Как ты собираешься учить меня без меча?
Пристально на нее посмотрев, он вышел из домика на дереве.
– Ладно…
Она схватила свой рюкзак и поспешила следом.
Солнце только что взошло, птицы пели свои песни. Они покинули центр Эден Стар и, свернув с проторенной тропинки, сквозь травы отправились в дикие земли. Кора не сомневалась, что Кэллон знает, куда направляется, поэтому не задавала ему этот вопрос.
Почти два часа спустя они оказались на поляне у ручья – открытой площадке между деревьями, где было достаточно места для маневра.
Кэллон отпил из своей фляжки, затем бросил рюкзак на траву.
– И что теперь?
– Отдыхай.
– Но мы только пришли.
Он исчез за линией деревьев.
Она присела, выпила воды и принялась уплетать принесенные с собой орехи и ягоды.
Через несколько мгновений Кэллон вернулся с двумя длинными ветками, которые могли бы послужить импровизированными мечами.
– Не понимаю. Почему бы нам просто не воспользоваться нормальными мечами?
Он положил ветку у ее ног.
– Потому что я так сказал.
– Но они такие неуклюжие…
– А ты разве нет?
Отойдя на некоторое расстояние, Кэллон поднял свою ветку, словно меч.
– Вставай.
Она поднялась на ноги и отряхнула брюки. Взяв в руки свою ветку, она приблизилась к наставнику. Вес ветки был распределен неравномерно, так что получалось довольно неуклюже.
– Здесь нет мужчин-воинов и женщин-воинов. Мы все равны.
Кора вцепилась в свою ветку и приготовилась защищаться.
– А это значит, что все тренируются в одинаковых условиях. У тебя будут синяки. Царапины. Может быть, пойдет кровь. Ты согласна на такую тренировку?
Ее ответ последовал незамедлительно.
– Да.
– Если хочешь, я прибегну к иному подходу.
– Я же уже сказала «да».
– Очень хорошо.
Кэллон двигался с такой скоростью, что она даже не смогла это отследить. Удар по руке, затем по коленям, и вот она уже лежит на земле.
– Ауч.
Кора потерла ушибленную руку в том месте, куда он ударил ее в самом начале.
– Я думала, ты собираешься меня учить, а не просто надрать мне задницу.
Он бросил свою ветку на траву и протянул ей руку.
– Нужно было определить исходную точку.
Она взяла его за руку и позволила поднять себя на ноги.
Кэллон отобрал у нее ветку и бросил ее на землю.
– Что это значит?
– Ты еще не готова к мечам или веткам.
– Если ты просто дашь мне шанс…
– Я дал тебе шанс. Ты потерпела неудачу.
– Я не была готова…
– Ты никогда не будешь готова. Никто и никогда не бывает готов. Отбрось уже, наконец, свою гордыню.
– Гордыню? – недоверчиво переспросила она.