Повернув ко мне голову, он наморщил лоб:
— Этому поганищу ведь уже лет десять. А то и двадцать. Разве можно вот так быстро избавиться от ауры упырей?
На самом деле, Гнездо существовало здесь больше сотни лет. Так что в целом юноша был прав — для чистки подобного места требовалось немало времени и сил. Правда, в моём случае второй пункт можно было заменить знаниями.
— Можно. Когда мы закончим с навами, увидишь как.
Окинув взглядом двор, я неспешно двинулся к ближайшему входу, на ходу забросил за плечи лук и обнажил шпагу. Остальные последовали моему примеру. А когда мы оказались метрах в пяти от входа, оттуда вдруг вынырнула массивная фигура — согбенный, широкоплечий и полностью лысый горбун с огромной челюстью. Ровер рванулся ему навстречу, сходу впиваясь в правое колено, а я одним ударом отсёк голову.
Глянув на рухнувшее тело, Велимир озадаченно отметил:
— Они тут все, как пьяные клерки пятничным вечером. Точно так же тычутся куда не попадя. Как слепые котята.
По дороге наверх, нас атаковали ещё не меньше десятка раз. Как правило, группами по несколько особей. Раз за разом пробуя создать эффект неожиданности. Не самая продуманная тактика, если ты пытаешься притормозить сразу трёх сильных Пробуждённых. Особенно, если их сопровождает призрачный пёс.
Аура внутри цитадели была куда плотнее, чем снаружи. Тем не менее, за счёт того, что мой собственный уровень силы подрос, находиться внутри было относительно безболезненно. Хотя, возможно, в этом была заслуга божественной искры, потому как Родион тоже никакого дискомфорта не испытывал. А вот Велимиру приходилось тяжело — косматый верзила старался не показывать виду, но я хорошо видел, что он прикладывает массу усилий, чтобы двигаться и сражаться.
Добравшись до верхнего этажа, я остановился и потянулся в разные стороны нитями Изначальной силы, прощупывая пространство и пытаясь отыскать ту «женщину», что кричала с крепостной башни.
Ощутить её не вышло. Зато получилось спровоцировать противника на реакцию — она отсекла сразу две из моих поисковых нитей. Более чем чётко обозначив своё местоположение.
Спустя какие-то двадцать секунд мы уже приближались к входу в нужное помещение.
Первым туда залетел Ровер. В этот раз пса я притормозить не успел. А в следующее мгновение по разуму хлестнула режущая, острая и ошеломляюще сильная боль.
Сжимая в правой руке шпагу, я молнией бросился вперёд. На ходу усиливая свой защитный покров и одновременно готовясь ударить одним из боевых узоров.
Влетев в комнату, я внезапно оказался в поле действия странной ауры. Как будто с размаху врезался лицом в поверхность горячего источника, а потом погрузился под воду. В темноте сверкнуло вражеское оружие — копьё едва не пропороло мой корпус, благополучно вспоров защитный барьер. Скорость движения была такой, что парировать я не успел. Лишь отпрыгнул назад, одновременно нанося удар узором.
Полыхающие огненные струны рассекли тьму, устремившись к противнику и позволяя детально рассмотреть врага.
Редкие седые волосы. Одутловатое, сильно обезображенное лицо. Длинные, тонкие руки и несуразное, перекошенное тело. А ещё — большие глаза, в которых полыхала лютая ненависть.
Вот чего ей хватало, так это силы. Запущенные мной огненные струны расплескались, ударившись в выставленный барьер. А в следующую секунду она сделала рывок в сторону входа, вновь нанося удар копьём. Ворвавшийся Родион, который положился на свой божественный щит, в этот раз допустил ошибку. Наконечник копья рассёк бедро юноши, щедро оросив кровью пол. Сам же юный бог, взвыв от боли и растерявшись, попытался прыгнуть назад. Не слишком удачно, само собой. Сложно скакать по комнате, когда у тебя фактически перерублено бедро и фонтаном бьёт артериальная кровь.
В следующую секунду я одновременно сделал две вещи. Во-первых, пустил в дело плетение, которое мы обычно использовали для борьбы с божественными сущностями. Прямого ущерба оно не наносило, из-за чего было относительно простым и не слишком затратным в плане энергии. По крайней мере, минимальную планку я осилить точно мог. А что до воздействия — этот приём вызывал острую и нестерпимую боль. Правда, работал только в тех случаях, если противник не был в курсе, как этому противостоять. Как правило, это относилось к юным отпрыскам богов либо одичавшим представителям Древних рас.
Впрочем, существо напротив сложно было назвать высокоинтеллектуальным противником. Уверен — никакой подготовки она тоже не проходила. Поэтому удар сработал.
В дверном проёме возник Велимир, движения которого моментально замедлились, как будто он попал в хроно-ловушку, а «женщина», вооружённая копьём, закричала. Звуковая волна оказалась настолько напитана мощью, что мой защитный покров буквально засиял. Тем не менее, для того, чтобы меня остановить, этого было недостаточно. К тому же, на тот момент я разобрался и со второй задачей, которой занялся в тот самый миг, когда ударил плетением, — до отказа напитал силой свою артефактную шпагу.
Бросившись вперёд, поднырнул под копьё. И услышал яростный лай Ровера. Несмотря на рассечённый бок и невозможность толком двигаться, пёс вносил свою лепту в схватку.
Сбоку ударила синяя молния — стремительно восстанавливающий ногу Родион тоже решил помочь. А вот я выставил шпагу, которая в ту же секунду столкнулась с древком копья. Сделал рывок в сторону, скользя клинком вдоль оружия противника. Та снова взревела и навалилась на копьё всем своим весом. Моё плетение до сих пор дестабилизировало её, заставляя разум биться в конвульсиях и принимать неверные решения. Но, при этом, боль придавала сил, позволяя телу выкладываться на полную.
В следующее мгновение я разжал пальцы на рукояти шпаги и, бросившись вниз, проскользил на одном колене прямо к животу «женщины». После чего вогнал в её плоть полыхающую золотом стрелу, только что извлечённую из колчана у меня за спиной. Одну из тех, чей наконечник я превратил в полноценный артефакт. Максимально его усилив и подготовив для использования против наиболее сильных врагов.
Рыхлость плоти этой навки я заметил ещё в первые секунды боя. Единственной её защитой от внешних повреждений была та самая грязная сила, что питала всех живых мертвецов. Вот только остановить сияющую золотом стрелу это не помогло, и её наконечник вонзился точно в источник силы врага — то, что когда-то было божественной искрой.
Естественно, само по себе, это не могло толком повлиять на бой. Одна-единственная стрела, пусть даже попавшая в божественную искру, — совсем не повод умирать. По крайней мере, если речь идёт о полноценном боге. Пусть и изувеченном грязной силой навей.
Поэтому я сделал кое-что ещё. Перед тем как броситься в атаку, проложил канал связи от той самой искры, что вращалась около моего столпа Изначальной силы, к пальцам правой руки. А потом продолжил его, доведя до наконечника стрелы. И прямо сейчас ударил божественной мощью в самый центр вражеского источника энергии.
Сработало. Противница дико взвизгнула, а потом буквально разлетелась в клочья, забрызгав пол и стены. Правда, энергетическая структура осталась на месте — изувеченная, заражённая и пышущая силой. Буквально вибрирующая от её концентрации. Впрочем, спустя ещё секунду, эта конструкция поплыла, начав размываться и медленно оседать вниз.
Почувствовав тонкий ручеёк трофейной силы, я было позволил себе немного расслабиться. Зря. В следующую секунду правая рука буквально онемела от боли. Я попросту перестал её чувствовать. А потом боль лавиной обрушилась на всё тело.
Яркая вспышка. Темнота. Попытка открыть глаза. И слепящий солнечный свет.
Глава XII
В первую секунду я даже не понял, что именно происходит. Вокруг была залитая ярким солнечным светом сельская пастораль. Красивый, уютно выглядящий домик, аккуратный сад и приличных размеров двор.
Осознание пришло чуть позже — я оказался внутри осколка памяти убитой женщины. При этом, взирая на ситуацию не от её собственного лица, а в качестве стороннего наблюдателя.