Внутренне матеря себя за то, что неверно оценил силу противницы, не предположив, к чему может привести поглощение такого объёма мощи, я немедленно взялся за дело. Развернул ещё одну стабилизирующую лигату, изолировал божественную искру, отсекая её нити-щупальца, и принялся за укрепление энергетических каналов. В процессе взглянул на божественного повара, который до сих пор осторожно на меня смотрел.
— Как долго я был без сознания?
Тот момент задумался, а сбоку зазвучал бас Велимира:
— Минуты три. А может, и пять. Я пока не выпью, во времени ориентируюсь с трудом.
Слабо усмехнувшись, я продолжил работу. А вот Родион осторожно уточнил:
— Она тоже была богиней?
Рядом хмыкнул косматый верзила, от которого сразу же потянуло интересом. Я же слегка наклонил голову.
— Была. Когда-то.
Юноша покосился на стену, перепачканную клочьями плоти навки. Я же после короткой паузы добавил:
— Здесь она оказалась не по своей воле. Кто-то счёл такое заточение неплохой альтернативой казни
Парень снова посмотрел на меня.
— Её заставили здесь остаться? Заперли?
Поморщившись от нестерпимой боли, которая волной прокатилась по телу, я кивнул.
— Не просто заперли. Подчинили и изменили. В конце концов, сделав такой.
Вот теперь Родион замолк. Я даже догадывался, о чём сейчас размышляет парень. Скорее всего, его мысли крутились вокруг двух вещей: наличия в империи столь сильного божества, что оно способно легко подчинять подобных ему, и вероятности того, что этот неизвестный может оказаться его отцом.
Последнее я бы со счетов не сбрасывал. Порой боги шли на всё, чтобы обеспечить себе силу и власть. Включая куда более жестокие варианты.
Спустя ещё пару минут я наконец поднялся на ноги. Осторожно и придерживаясь рукой за стену, но тем не менее, вполне уверенно выпрямившись.
Ровер, который умчался из комнаты сразу после того, как я открыл глаза, передал ментальный импульс. Пёс успел пробежать по всем комнатам цитадели, благополучно избавившись от тех нескольких навей, что по какой-то неведомой причине избежали столкновения с нами. Крепость была чиста.
В теории, я мог прямо сейчас приступить к процедуре очищения. Уверен, в лесах ещё оставались изменённые животные. А может быть и бродили отдельные навы. Но серьёзной помехой они бы не стали.
Вот только имелся один нюанс — чувствовал я себя настолько ужасно, что любая дополнительная нагрузка могла запросто спалить разум. Или разнести в мелкую кровавую пыль моё тело. Не самое приятное развитие ситуации.
Поэтому эту задачу я отложил на утро. А прямо сейчас мы покинули цитадель, двигаясь обратно к лагерю.
Оба соратника молчали, погружённые в свои мысли. Божественный повар наверняка размышлял о сородичах и могу поспорить, прикидывал шансы того, что мы только что убили его сестру по отцу. У Велимира всё было куда прозаичнее — судя по тем эмоциям, что просачивались наружу, здоровяк банально мечтал о выпивке.
Атаковать нас больше никто не пытался — мелкие животные, что смогли избежать гибели, старались держаться в тени. В отличие от собранных из чужих останков навей, которые в своём большинстве были абсолютно искусственными конструктами, животные сохраняли старую память. По крайней мере, какую-то её часть. И уж точно получили в наследство от самих себя инстинкт самосохранения. Из-за чего сейчас благополучно прятались, стараясь не показываться нам на глаза. Что не избавляло их от вездесущего Ровера — золотистый ретривер носился по всей округе, разрывая в клочья всё, что видел. С одной стороны пёс развлекался, с другой — насыщался трофейной энергией.
В конце концов мы выбрались за пределы гнезда, оказавшись под самыми обычными, пусть и пожухлыми из-за такого соседства, деревьями. Спустя ещё десяток минут, уже подходили к лагерю.
Откуда доносились звуки, больше приличествующие вечеринке на открытом воздухе, чем полевой стоянке военного отряда. Смех, громкие голоса и отчётливый звон бокалов, разносящийся по округе так далеко, что мы уловили его на весьма приличном расстоянии. Услышав последнее, Велимир немедленно взбодрился и принялся нетерпеливо поглядывать на нас, явно желая ускориться и как можно быстрее оказаться на месте.
Идти нам оставалось недолго, так что спустя пару минут наша троица оказалась на границе лагеря. На миг замерев перед защитным барьером, который окружал весь большой луг, я спокойно шагнул вперёд. Княжеские дружинники, что устанавливали оборонный периметр, настроили его на наши оттенки силы, позволяя безболезненно пересекать, в случае необходимости.
Часовой, который с угрюмым видом двигался вдоль барьера, обходя его с внутренней стороны, на наше появление никак не отреагировал. Лишь горестно вздохнул, наблюдая, как мы шагаем к разведённому в двадцати метрах от аэролётов костру.
Остальные обратили на нас внимание только в момент, когда до костра оставалось совсем недалеко. Первым обернулся один из дружинников. Следом за ним повернулось ещё несколько голов. А потом подняла свои глаза княжна. Прищурившись, впилась в нас внимательным взглядом и, подождав, пока окажемся ближе, заговорила:
— Кого вы там убили? Выплеск силы был такой, что я даже здесь почувствовала.
Правила, касающиеся нераспространения информации, я напомнил соратникам ещё по дороге. На тот случай, если кто-то из них решит поделиться историей, поддавшись эмоциям. Так что в ответ на вопрос княжны оба молча отвели глаза в сторону. Если быть более точным — Родион уставился в сторону леса, а вот Велимир пожирал взглядом два ящика бутылок, что стояли сбоку от костра.
Сам же я пожал плечами:
— Ничего интересного. Обычный сильный упырь. Учитывая, сколько времени эта крепость провела внутри очага заражения, вполне ожидаемо.
Подойдя ближе, обнаружил, что костёр развели не просто так. Люди Морозовых жарили на нём мясо. А в стороне лежала оленья туша.
Взглянув на которую, я притормозил, непонимающе рассматривая добычу. Спустя пару секунд на моё поведение обратили внимание, и воздух огласил смех сразу нескольких мужских глоток. После чего зазвучал голос одного из старых дружинников:
— Я тоже изумился, когда увидел. Думал, это байки всё гусарские, что друг другу под кружку пива рассказывают. Ан нет, правдой всё оказалось.
Отведя взгляд от туши животного, которая была щедро напитана Изначальной силой, я посмотрел на солдата, прикидывая, как бы так сформулировать вопрос, чтобы не выдать своей тотальной неинформированности о легендах про Бестужева. Если со всем остальным разобраться было не так сложно, то вот про гусара в газетах почти ничего не писали. И в книгах фамилия Бестужевых практически не упоминалась. А если где-то и мелькала, то исключительно с точки зрения покупки или продажи земель, да подвигов во время войн империи.
Впрочем, придумывать ничего не потребовалось. Буквально через секунду после того, как замолк первый дружинник, в воздухе раздался голос ещё одного:
— Его Благородие никогда оружие не использует. Всегда голыми руками с добычей бьются. И силу ей даёт, чтобы шанс, значится, был.
Я перевёл взгляд на самого гусара, который с расслабленным видом сидел около костра, и внутренне удивился. Безусловно, личные особенности у людей были разными. Как говорил один мой знакомый — каждый из тех, кто нормален, на самом деле немножко псих. Только по-своему. И так хорошо это скрывает, что никому не понять. Тем не менее, концепция, в которой Пробуждённый накачивает оленя силой, а потом сходится с ним в рукопашной схватке, чтобы свернуть шею, казалась мне немного странной.
Я сделал ещё пару шагов, подходя к костру. А сам Бестужев повернул голову. Скользнув взглядом по нам с Велимиром, задержал его на Родионе. Присмотрелся. И неожиданно поинтересовался:
— Слушай, а ты умеешь готовить мясо?