Окинув взглядом тёмное помещение, в котором мы оказались, я задержал внимание на двери. Единственной, которая отсюда вела и выглядела весьма внушительно.
— Вы можете определить место, где мы сейчас находимся? Или просто связаться с императором, чтобы он кого-то прислал?
Военный тоже глянул в сторону двери. На секунду задумался, плеснув в пространство небольшим объёмом силы. После чего тихо хмыкнул.
— Мы в подземельях северного крыла.
Голос звучал так, как будто это его серьёзно удивляло. Так что я не мог не поинтересоваться.
— Это плохо или хорошо?
Посмотрев на меня, он с неопределённым видом развёл руками. А я увидел, как в его глазах впервые за всё время мелькнула лёгкая растерянность.
— Скоро выясним. Но если Фёдор Годунов прошёл этим путём, значит, всё не так просто.
Договорив, аристократ сразу же двинулся к двери, а я поспешил уточнить.
— Что именно не так просто?
На секунду он замер, чуть повернул голову в мою сторону. Но почти сразу устремился дальше, так и не ответив на вопрос. Зато с дверью гусар разобрался быстро — стоило ему приложить руку к замку, как тот моментально осыпался трухой. Что интересно — проявления Изначальной силы я не почувствовал. Если воздействие и имело место быть, то было крайне слабым.
Я времени зря тоже не терял. Осторожно потянулся силой к окружающему пространству, исследуя его и оценивая потенциальную угрозу. Как ни крути, мы находились в подземельях императорского дворца. Что гарантировало наличие немалого числа артефактов.
Как быстро выяснилось, я не ошибся. Здесь не просто имелась защитная система — мы были в изолированном комплексе. Защищённом на таком уровне, что пробиться наружу самостоятельно, не располагая условными ключами безопасности, казалось просто невозможным. Что полностью объясняло нежелание Бестужева использовать артефакт связи для контакта с императором или кем-то из командования. Возможно, гусар и был бы рад так поступить, но не располагал технической возможностью.
Ещё один интересный момент — я не чувствовал здесь ни одного эйдоса. Естественно, тончайшие нити Изначальной силы, которые я использовал для оценки ситуации, охватили не такой большой объём пространства. Тем не менее, это были подземелья, где как минимум должно было иметься немало крыс. Тогда как я не чувствовал ни одного слепка животной энергии.
Поняв, что Бестужев уже выбрался в коридор и двинулся налево, я зашагал следом. Учитывая ситуацию, безопаснее было держаться рядом с ним. В конце концов, он был человеком императора. Что означало — даже обнаружив его на запретной территории, сходу пытаться убить военного не станут. В отличие от меня.
Коридор, по которому мы сейчас шли, выглядел самым обыкновенным. Конечно, если не учитывать того факта, что стены справа и слева были щедро пропитаны Изначальной силой. А каждый из кирпичей являлся локальным артефактом. К счастью, сигнальным был лишь каждый десятый. И пока мне удавалось держать маскировку.
Через два десятка шагов Бестужев свернул в самый настоящий тоннель. По крайней мере, именно таким он оказался на фоне узкого прохода, из которого мы вышли. Здесь света было ещё меньше. Если уж на то пошло, вокруг царила практически полная темнота. Редкие осветительные артефакты, которые работали, были настолько тусклыми, что не разгоняли тьму.
Зато я отлично чувствовал зашкаливающую концентрацию энергии слева и справа. Там, где виднелись мощные металлические двери. И если стены коридора, по которому мы сюда добрались, были просто усилены при помощи множества печатей, то здесь прибегли совсем к иной схеме. За каждой дверью была защищённая капсула. Выстроенная так, чтобы не пропускать никого снаружи и одновременно с этим, не позволить вырваться тому, что находится внутри.
Знакомая схема. Многократно наблюдаемая мной в самых разных мирах. Собственно, в тюрьмах Корпуса Эгиды мы её тоже использовали. Естественно, нюансы отличались. Но суть оставалась такой же.
Свернув направо, Бестужев уверенно двигался дальше, а я пытался не отставать. Одновременно присматриваясь к камерам, мимо которых мы сейчас мчались. Но уровень защиты оказался слишком хорош — у меня не вышло уловить даже слабый оттенок энергии одного из заключённых. Но вот сомнений в том, что мы оказались внутри имперской тюрьмы, не было. Причём, судя по её расположению, это было заведение для особо опасных преступников. Которых по каким-то причинам нельзя было казнить.
В голове мелькнула мысль, что в теории, Великий князь Фёдор Годунов может прямо сейчас сидеть в одной из этих камер. Тихонько гнить, пока мы носимся по империи, пытаясь разобраться в событиях почти двадцатилетней давности.
Обдумать эту идею более детально я не успел. По той простой причине, что впереди внезапно засветились две пары глаз. Внезапно и ярко полыхнули красным посреди темноты. Заставив меня остановиться и окружить себя защитным покровом. Бестужев тоже чуть притормозил. Правда, использовать барьер не стал. Зато положил руку на рукоять шпаги — в отличие от моей, та была на месте.
В следующую секунду осветительные артефакты, что до того были едва заметны, засияли куда ярче. И я смог хорошо рассмотреть «встречающую делегацию».
Седовласый старичок. Невысокий, с длинной окладистой бородой и поблёскивающими глазами. Справа и слева от которого стояли два зверя. Скорее всего, когда-то давно они были псами. Может быть, волками. Сейчас от первоначального облика осталось настолько мало, что утверждать достоверно было никак нельзя.
Концентрация силы у обоих была такой, что их аура проявлялась физически. Клубилась серой дымкой около каждого из зверей. А почувствовать её мешали не менее мощные защитные печати. Сработанные настолько искусно, что я не уловил ни малейшего оттенка чужеродной силы до самого момента контакта.
Зыркнув на нас с Бестужевым, старичок заговорил.
— Вы как здесь оказались? И зачем заявились?
Голос был ровный и тихий, но воздух буквально завибрировал от той силы, которую тот в себе нёс. Причём, вряд ли наш собеседник делал это осознанно. Скорее, это был естественный процесс. Что намекало на зашкаливающе высокий уровень развития местного стражника.
Бестужев, не отрывая взгляда от неизвестного, слегка задрал подбородок.
— По приказу Его Императорского Величества. Которому мне необходимо предоставить рапорт. Немедленно.
Старичок подумал. Пожевал губы. Потом задумчиво протянул:
— Его Императорское Величество нынче отбыл со срочным зарубежным визитом. Сестра у него рожает.
На пару секунд замолчав, окинул гусара внимательным взглядом:
— Мне интересно, как вы сюда попали? Через двери точно никто не проходил. А иначе здесь не оказаться.
Если девятнадцать лет назад здесь была эта же тюрьма, выходит, Великий князь должен был пройти мимо этого же стража. Либо того, кто охранял узников ранее. То есть, перед нами мог находиться его сообщник. Безумно сильный, располагающий поддержкой пары мощных боевых зверей и полностью контролирующий местную артефактную систему. Вывод был прост — если дело дойдёт до схватки, нам конец. Какой бы там ни был Талант у Бестужева и сколько бы плетений ни помнил мой разум, разобраться с подобным противником в таком месте мы не сможем.
Сам военный сделал шаг вперёд и сразу же лязгнул металлическим голосом:
— О том я расскажу только Его Императорскому Величеству. Исполнив его собственную волю. А любой, кто станет на моём пути, будет считаться изменником престола.
Выглядел и говорил аристократ более чем внушительно. Но вот надзиратель этих подземелий, услышав его, лишь улыбнулся:
— Столетия проходят, императоры умирают, а страна меняется. Что остаётся неизменным, так это преданность фамилии Бестужевых трону.