Слова отдавали лёгким сарказмом, а вот гусар в ответ предпочёл промолчать. Сжав пальцы на рукояти шпаги так, что те побелели. Старик же перевёл взгляд на меня. После чего продолжил:
— Ладно. Предположим, ты Владимир, и правда государев человек. Даже коль попал сюда не так, как положено, может, вины твоей в этом и нет. Разбираться император должен, не кто-то вроде меня. Но вот он кто?
Подняв руку, ткнул в меня пальцем. Окутанные дымчатой аурой звери, что стояли по его бокам, немедленно оскалили клыки.
Бестужев, даже не глянув в мою сторону, медленно заговорил:
— Помощник то мой. Жизнь недавно спас. Обязан теперь ему.
Старичок покивал. Прошёлся пальцами по своей длинной бороде и заговорил вновь.
— А скажи мне, гусар, правда ли, что ты государю на мою внучку жаловался? После того как её злодейски обесчестил, а?
Вот теперь на лице военного отразилось изрядное возмущение:
— Смею заметить, бесчестия там не было. Не была она уже давно чистой девою, а пять раз, что у нас той ночью случились, произошли по взаимному согласию.
Звери, стоящие по бокам старика, оскалились и чуть подались вперёд. Сам он, казалось, обратился статуей, недвижно застыв на месте и вперив взгляд в Бестужева. Сам же аристократ продолжил.
— Встречаться она хотела. Внучка твоя. А то и кольцо мне на палец надеть. Уж не знаю чего больше — поговорить с ней нормально не получилось. А государю я не жаловался. Он сам недовольство выразил, когда ему доложили.
Воздух в коридоре, казалось, уплотнился. Оба Пробуждённых развернули боевые ауры, которые столкнулись посреди тоннеля, заставив проявиться целое облако искр. А в следующую секунду зазвучал голос надзирателя:
— И чем же он недоволен-то был, государь наш славный? Какое ему дело до чужих амурных приключений?
Бестужев, который сейчас смотрел на собеседника так, как будто готов бросить ему вызов на дуэль, иронично улыбнулся:
— До амурных забав дела императору нет. Тут ты полностью прав, Потапыч. Но вот когда дознался он, что одного из лучших гусар империи в розыск объявили, зол был. И сам твою внучку к себе вызвал, чтобы объяснений потребовать.
На лице старика проступило лёгкое удивление:
— Как так, в розыск? Тебя? У нас?
Стоящий рядом со мной нобиль гордо приподнял подбородок и слегка пожал плечами:
— Меня. С пометкой «особо опасный». Да ещё и по пункту о государственной измене.
На две секунды замолчав, тут же продолжил:
— Знаешь ты ведь меня, Потапыч. Не стал бы я Его Императорскому Величеству ни на что жаловаться. Думаешь, меня впервые дамы преследовали?
Старик тяжело вздохнул. Снова расчёсывая пальцами бороду, качнул головой:
— Помню я, помню… Сицилианка та за тобой вовсе наёмников отправляла. Отряд за отрядом. Тогда Посольский Приказ ещё в дело включился.
Бестужев мечтательно улыбнулся:
— Сицилия… Эх, вот это женщина была. Как вспомню, так снова слетать хочется.
Надзиратель нахмурился, мрачно взирая на него. Сам же военный, не обращая на это никакого внимания, заговорил вновь:
— Посольский Приказ договор тогда хотел заключить. Вот и воспользовались они моментом. А как все бумаги подписали, так интерес у них к этому делу пропал. Наёмников она ко мне до сих пор подсылает. Последние на этой неделе были — отравить меня пытались, представляешь?
Седые брови Потапыча моментально взлетели вверх:
— Отравить? А ты что?
Гусар усмехнулся:
— А что я? Там целый ящик вин был, полувековой выдержки. Какой гусар упустит такую оказию?
Старик слабо улыбнулся:
— Представляю, какие у них лица-то были, когда они поняли, что тебя яд не берёт.
Спустя мгновение они оба рассмеялись, а концентрация силы в коридоре заметно снизилась. Я же задумался о том, сколько Бестужеву лет. На первый взгляд, гусар выглядел молодым. Даже с точки зрения возраста энергетической структуры. Но, если судить по диалогу, всё могло оказаться не настолько просто.
Когда смех затих, старик снова посмотрел на военного:
— Ладно. Внучка моя сама виновата, что с тобой поиграть решила. Все же и так знают — женщинам от тебя лучше держаться подальше.
Гусар обиженно нахмурился:
— Ты ещё скажи, что на охоту со мной тоже лучше не ходить. Понапридумывают себе слухов всяких, а мне потом ищи с кем по лесу за лосями побегать или на медведя сходить.
Его собеседник иронично хмыкнул, но комментировать слова аристократа не стал. Вместо этого отступил в сторону и взмахнул рукой, указывая себе за спину:
— Раз разобрались мы со всем, уходите. Дорогу я открою. Только потом бумагу мне пусть пришлют, что вы здесь по приказу государя-императора были, а не просто так между делом шлялись.
Бестужев кивнул и сразу же зашагал вперёд. Я двинулся следом, на всякий случай держа наготове пару плетений и не снимая защитного покрова. Поравнявшись со стариком, гусар вдруг остановился и повернул голову, спокойным тоном поинтересовавшись:
— Ещё спросить у тебя хотел, Потапыч. Кто девятнадцать лет назад темницу эту сторожил? Ты тогда уже заступил или ещё кто здесь был?
Как мне показалось, в глазах старика засветилось лёгкое недоумение. Да и с ответом он чуть помедлил. Но, в конце концов, всё же заговорил.
— Велиянов тогда здесь вахту нёс. А потом прощение государя получил и назад в свои земли отправился. Навёрстывать полсотни лет отсутствия наверху.
На какую-то долю секунды я даже восхитился поступком гусара. Нужно быть абсолютно безбашенным, чтобы задать прямой вопрос человеку, который может быть причастен к заговору внутри династии. Особенно, учитывая все обстоятельства — как бы ни мерялись Пробуждённые своими аурами, в случае реального боя Бестужев вряд ли смог бы держать верх. Даже пусти я в дело ту божественную искру, которую получил от сына Стрибога, расклада бы это не изменило. Слишком много мощи было влито в защитные артефактные системы. Кто бы их ни проектировал, он рассчитал ресурсы так, чтобы иметь возможность уничтожить почти кого угодно.
Сам аристократ с невозмутимым видом кивнул.
— Велиянов, значит. А что с ним потом сталось, не напомнишь?
Старик раздражённо свёл брови к переносице.
— Откуда ж мне знать, друг мой? Он наверху был. Там, где свет, женщины и вино. А я здесь, где темнота, пара псов и полная скука. Или ты думаешь, мне сюда газеты приносят?
Гусар, секунду подумав, бросил быстрый взгляд назад. Туда, откуда мы пришли. Потом снова посмотрел на надзирателя.
— Зато у тебя тут собеседники неплохие. Говорят, в одной из камер заперта сама…
Закончить фразу ему надзиратель не дал. Сразу же перебил, заговорив уже совсем другим тоном.
— Вести беседы с гостями в номерах мне запрещено. А кто там и где квартируется — дело исключительное государя. Не моё. И не твоё.
На мгновение замолчав, тут же продолжил:
— Помощника твоего неплохо было бы предупредить. А ещё лучше заставить обет дать, чтобы молчал обо всём увиденном. Я бы сказал, что надёжнее ему прямо здесь голову оторвать. Но раз он тебе жизнь спас, ты на такое обидишься, наверное.
Гусар согласно кивнул.
— Прав ты Потапыч. Сильно на тебя в обиде буду. Лучше не стоит.
Разочарованно выдохнув, старик пожал плечами. После чего показательно сделал шаг назад. Заодно отводя и пару своих боевых зверей. А вот мы с военным устремились дальше. И совсем скоро оказались около выхода — двух массивных металлических створок, превращённых в цельный артефакт вместе с куском стены и мощной металлической рамой, на которой они крепились.
Впрочем, для нас они уже были открыты. Так что, спустя десять секунд, мы с гусаром поднимались по старой каменной лестнице, оставив за спиной тайную имперскую темницу.
Когда мы прошли пару пролётов, я решил прояснить практический момент, который казался сейчас важным.
— Раз император не в столице, то к кому нам обращаться?
Бестужев чуть вывернул голову. И без малейшей паузы озвучил ответ: