На долю секунды прервавшись, военный сразу же продолжил:
— Если предположить, что это всё же было покушение, и Великому князю чудом удалось избежать гибели, после чего он воспользовался подвернувшейся оказией, он бы немедленно обратился к своему брату. Или в Тайный Приказ. Либо к кому-то ещё. Не стал бы ударяться в бега. Да и тот шторм, что стёр следы, случился уж слишком вовремя.
Откинувшись на спинку своего роскошного кресла, Морозов с сумрачным видом уставился на Бестужева.
— Вы ещё скажите, что шторм тоже он организовал. И спланировал всё это специально, чтобы исчезнуть и считаться мёртвым. Вы же помните, что речь о Фёдоре Годунове. Человеке, который мог прожить долгую жизнь, абсолютно ни в чём не нуждаясь.
Гусар иронично улыбнулся.
— Ваша Светлость, много ли вы знаете Годуновых, которые перевалили хотя бы за сотню лет? Даже тех, кто держался вдали от столицы и императорского двора?
Секунду подумав, Морозов угрюмо хмыкнул. Правда, отвечать на вопрос так и не стал. Вместо этого перевёл взгляд на меня.
— А вы, значит, Его Сиятельство Вольнов? Хотите что-то добавить к рассказу господина Бестужева?
Я тут же отрицательно качнул головой.
— Абсолютно нечего добавлять, Ваша Светлость. Господин Бестужев изложил всё с максимальными подробностями.
Князь согласно наклонил голову. И тут же поинтересовался другим моментом:
— Он упомянул, что вы спасли его жизнь. Убив того монстра, что встретился вам внутри «острова». Как вы это сделали?
Он прекрасно понимал, что об использованном плетении я всё равно ничего не расскажу. Зато вопрос позволял проверить, насколько я осведомлён о существовании осколков иных миров, которые местные почему-то звали «островами». До этого момента я старался сохранять нейтральное выражение лица. Что, в итоге, вынудило его прибегнуть к более прямолинейному методу.
— Честно говоря, я не совсем понимаю, почему вы зовёте то место «островом», но с тварью получилось разобраться лишь случайно. И, естественно, секретом своей фамильной техники я делиться с вами не буду.
Аристократ чуть-чуть нахмурился.
— А в тех местах, откуда вы родом, подобные места зовут иначе?
Мгновение подумав, я пожал плечами.
— Основной вопрос — что это было на самом деле такое? Назвать его можно как угодно.
Князь с таким упорством выводил меня на прямую ложь или, напротив, истину, что было очевидно — внутри кабинета имелась система оценки ответов. Почувствовать её сейчас было нелегко — защитные артефакты искажали ауру, что не позволяло незаметно использовать Изначальную силу. Обшаривать же помещение в открытую было бы не очень разумным ходом.
Вот и сейчас, получив относительно расплывчатый ответ, аристократ недовольно поморщился.
— Любую вещь можно назвать как угодно, господин Вольнов. Тем не менее, я уточню — как вы сами назвали бы это место?
Выстраивать варианты нашей будущей беседы с кем-то из власть имущих я стал сразу же, как стало ясно, что мы оказались в Борисовском дворце. Оценивая ситуацию с разных точек зрения и пытаясь понять, насколько мне будет выгодно сделать тот или иной ход. И, само собой, оправдает ли результат потенциальные риски.
Тем не менее, сделать окончательный выбор оказалось не так уж и просто. С одной стороны была возможная коалиция с одной из влиятельных фамилий империи, а с другой — отнюдь не нулевая вероятность серьёзного конфликта. Не только с этой самой семьёй, но и со всем имперским аппаратом.
Впрочем, за время, проведённое в империи, я успел убедиться в том, что интересы семьи у дворян всегда стояли на первом месте. Что до второго, там обычно находились их союзники и ближайшие родственники. Лишь потом шло благополучие страны. Да и то, в самом лучшем случае.
Шагнув ближе к столу, я посмотрел князю в глаза.
— Я бы назвал это место осколком.
Чуть опустив брови, тот хмуро взглянул на меня.
— «Осколком»? Такая теория, помнится, была у кого-то из ханьцев.
Бестужев, который сейчас оказался у меня за спиной, утвердительно кивнул.
— Была, Ваша Светлость. Но популярной стать не успела — её создатель отравился на праздновании собственного дня рождения, а его последователи быстро разочаровались в учении.
Интересно. О существовании «островов» ни в одной из книг ничего не было. А тут, оказывается, есть целые теории и их создатели вместе с учениками. О которых вполне спокойно рассуждают представители высшего света. То есть, к разряду абсолютно секретной эта информация не относилась.
Глянув на гусара, Морозов ненадолго задумался. Потом снова перевёл взгляд на меня.
— Где вы узнали об этой теории? И почему решили, что она верна?
Я усмехнулся и подошёл чуть ближе к столу.
— Вы спрашиваете с таким видом, как будто я обязан ответить. Но это ведь абсолютно не так. Что до теории — у меня иной источник.
Смотря на аристократа, в глазах которого засветилось удивление, я сразу же, без всякой паузы, продолжил.
— Буду признателен, если вы расскажете, в чём именно заключалась концепция ханьцев.
За моей спиной раздался негромкий смех Бестужева. А вот хозяин кабинета немного растерялся. Сначала обескураженно глянул на гусара, потом посмотрел на меня. В конце концов поражённо хмыкнул.
— Вы же не забыли, что это я должен задавать вам вопросы? А не наоборот.
Недолго помолчав, добавил.
— Осколками чего именно вы считаете эти участки пространства?
Странно. Если здесь действительно были стражи Корпуса Эгиды или любого другого из Корпусов, они должны были оставить хотя бы какую-то часть знаний. Вернее, точно оставили. Я сам видел плетения, которые используют местные. И печати, что были известны и широко применялись внутри Корпусов. Раз так — должна была распространиться и информация об осколках. Вернее, о всём многообразии Сопряжённой вселенной и бесконечном количестве миров.
С другой стороны, смерть от отравления на собственном дне рождения и быстрый отказ последователей от идеи своего учителя — слишком уж похоже на попытку закрыть людям рот. Вполне вероятно, кто-то из Стражей всё ещё жив. И пытается контролировать ситуацию.
— А как вы сами думаете, Ваша Светлость? Чем это может быть?
Тот улыбнулся.
— Снежана была права. Держитесь вы так, как будто у вас дипломатическая неприкосновенность. Как минимум, на уровне наследного принца.
Тут он был прав — рискну предположить, настоящий немецкий барон на моём месте вёл бы себя абсолютно иначе. Не только здесь, но и во множестве более ранних ситуаций. И я бы обязательно своё поведение скорректировал. Если бы на самом деле собирался притворяться безвестным германским бароном. Но такого в долгосрочных планах не имелось.
— Как вы сами знаете, никакого дипломатического иммунитета у меня нет. Тем не менее, я никогда не любил отдавать информацию просто так.
Князь тихо рассмеялся.
— Вы всерьёз требуете денег от меня? Хотите получить оплату из имперской казны?
Я отрицательно покачал головой.
— Деньги мне ни к чему. Вот от чего я бы не отказался, так это от небольшой поддержки.
Мужчина вопросительно приподнял брови, и я тут же продолжил.
— Я собираюсь восстановить Белую цитадель. Старую северную крепость, что до того принадлежала фамилии Цурабовых.
Сделав паузу, я продолжил, наблюдая за лицом собеседника.
— В тех местах уже давно никто не живёт. Вокруг лишь упыри, дикие звери да леса. Но земли по-прежнему находятся в собственности старых владельцев. Или входят в состав императорского домена.
Вот теперь выражение лица князя изменилось — он осознал подтекст услышанных слов.
— Хотите, чтобы я способствовал скорейшему изменению статуса в случае освобождения?
Я согласно кивнул.
— Именно так. Не думаю, что мне понадобится всё. Но отдельные участки я бы поставил под свой собственный контроль.