Иозеф Хлум работал вместе с Вацлавом Янаткой, вместе они снимали у вдовы сапожника Гержманека, на Козьей улице, сырую комнату с забранным решеткой окном, где спали на одной постели, кишевшей паразитами.
Янатка был большой охотник до чтения. Он заразил этой страстью и своего сожителя. Бог весть откуда доставал он книги; кроме того, Янатка подписывался на газету «Будоуцност» [11] и уговорил Хлума сообща покупать «Дельницке листы»[12], газету, которая правдиво писала о том, как трудно живется простым труженикам, — в том числе и пекарям! — какой у них тяжелый труд и жалкий заработок, — едва хватает, чтобы прокормиться да одеться и обуться. Рабочие — бесправный класс, писала газета, но придет время, и решающее слово будет за ними, а не за дворянами и духовенством, не за полицейскими чиновниками и податными, не за купцами и разбогатевшими ремесленниками!
Оба молодых пекаря стали посещать трактир Ежека на Конвиктской улице, где собирался рабочий кружок.
Янатка был на три года старше Хлума, начитаннее и опытнее его, он еще учеником жил в Праге. А откуда быть начитанным юному Хлуму? Что он мог читать, живя в провинции? Старые календари, больше ничего. О социал-демократах, к которым они теперь ходили, он прежде слыхал только дурное; от них, мол, надо держаться подальше, это выродки и разбойники, они ходят с бомбами в кармане, у всех хотят отобрать имущество, которое люди скопили за годы тяжкого труда, все хотят отнять — пусть у тебя всего лишь клочок земли, ветхий домишко, лошадь да корова. Так говорили владельцы пекарен в городе и в деревне.
И вот Иозеф собственными глазами увидел этих социалистов — усатых и бородатых молодых людей, услышал их речи. Говорили они то же, что думал и чувствовал сам Хлум, только не умел выразить словами. Мир, мол, устроен несправедливо, рабочие еле сводят концы концами, а те, кто сам не работает, а заставляет работать других, живет в довольстве. Хозяева кормятся чужим трудом. Хорошо живется тому, кто не работает сам, зато владеет средствами производства, предприятиями, как, например, булочники Кршиж, Вечерник, Сухомел, фабрикант Поргес на Смихове, Штроусберг в Бубнах и другие. Надо изменить такой порядок, и это возможно, если все рабочие будут заодно. Тогда станет законом то, о чем сейчас мы только мечтаем, — за равный труд равную оплату, наступит социализм — свобода, равенство и братство. Средства производства достанутся труженикам, а земля тем, кто ее обрабатывает. Мир будет прекрасен. Сейчас жизнь рабочему в тягость, а тогда станет счастьем.
Для Иозефа и Вацлава все это звучало райской музыкой.
В трактир на Конвиктской улице они ходили по воскресеньям после обеда. Ух, как там бывало людно и шумно! Вацлав тут же вступал в разговоры, а Иозеф предпочитал слушать, что говорят другие.
Конечно, хорошо, если бы настала свобода, равенство и братство, лучшего и желать нечего, взволнованно размышлял он. Только как же это сделать? Ведь тогда надо разогнать полицию и жандармов, распустить армию, свергнуть императора. А разве это возможно? Все это мечты, и только мечты, какие б они ни были прекрасные. Разве можно разрушить все империи?
От таких дум у Хлума колотилось сердце и кружилась голова. Иногда во время работы он становился рассеянным, все валилось у него из рук. Разделывает, бывало, тесто на караваи и вдруг остановится, упершись взглядом в стену. Что там привиделось ему?
Однажды в трактире Хлум стал свидетелем бурной сцены. Трое плохо одетых рабочих-кирпичников с бранью выносили через заднюю дверь какого-то господина с усиками в клетчатом пальто. Господин вырывался из крепких рук и орал не своим голосом.
— А-а, шпик! Поддайте ему! — кричали присутствующие, устремляясь вслед за ними.
Господина вынесли в темную улочку и тут же отдубасили так, что он с трудом поднялся и исчез в темноте. Трактир мгновенно опустел, всех будто ветром сдуло, и когда через несколько минут явилась полиция, трактирщик и служанка объяснили, что они знать ничего не знают: подрались какие-то незнакомые люди, завсегдатаев трактира среди них не было.
Янатка признался товарищу, что книги для чтения он берет в «Оуле»[13], на Смихове. Однажды он принес какой-то пакет в оберточной бумаге и спрятал его между стеной и кроватью. В воскресенье днем, когда они были одни в квартире, Вацлав достал пакет и развернул его. Оказалось, что это не газеты, а листовки против правительства, императора и папы римского.
11
«Будоуцност» («Грядущее») — чешская социал-демократическая газета, начала выходить в 1874 г., в 80-е годы издавалась в Чикаго; в ее издании принимали участие эмигрировавшие в Америку деятели чешского социал-демократического движения: А. Пецка, Н. Зоула и другие.
12
«Дельницке листы» («Рабочая газета») — издавалась в 70-е годы XIX в. в Праге, а в 80-е — в Вене. С 1878 г. — орган социал-демократической рабочей партии.
13
«Оул» («улей») — первое чешское рабочее кооперативное общество; находилось под буржуазным влиянием.