И вновь Пэйлин покачал головой:
– Ты просишь слишком много! Я вовсе не такой, каким ты меня представляешь. Я – ничтожество.
Прежде чем Пэйлин продолжил, Меркурий стиснул его руку:
– Ты особенный, Пэйлин. Возможно, тебе представился единственный шанс доказать это. Я знаю, ты никогда не считал себя настоящим олимпийцем. Но ты один из нас – а значит, и в тебе есть искра подлинного величия. Пришло время встать рядом со своими и защищать родной дом. Покажи мне, Пэйлин… – Меркурий закашлялся. – Покажи всем нам, на что ты способен.
– Но я… я… – запинался Пэйлин.
– Пожалуйста, – взмолился Меркурий. – Помоги нам.
Боевые кличи неистовых нирад наполнили воздух. Вскоре они будут здесь.
– Вторая волна врагов на подходе, – слабеющим голосом продолжил Меркурий. – Тебе нужно уходить отсюда. Возьми мои крылатые сандалии. Шлем потерян, но для полета и сандалий достаточно. Бери их и вступи в битву.
– Твои сандалии? – вскрикнул Пэйлин. – Я не могу! Они работают только на тебе!
Павший посланник задохнулся от очередного приступа кашля. Его глаза подернулись дымкой.
– Я умираю, Пэйлин, – мягко сказал Меркурий. – И отдаю их тебе. Теперь ты волен повелевать ими. Они будут подчиняться твоим командам.
Испустив крик, полный страдания, Меркурий закрыл глаза и замер.
Пэйлин не мог поверить, что посланник мертв. Каким-то образом нирадам удалось убить одного из самых могущественных олимпийцев. Если погиб Меркурий, значит, могут погибнуть и все остальные.
Он осторожно положил бездыханного Меркурия на землю и начал борьбу с самим собой, размышляя над последними словами посланника. Часть его все еще хотела украсть уздечку Пегаса и смыться. Но другая задумалась: а что, если Меркурий прав? Не был ли Пэйлин чем-то большим, чем привык себя считать? Достанет ли ему отваги вступить в битву? Он всегда воровал – и только. Воровство было единственным искусством, которым он владел. Он не обладал силой других олимпийцев. И если нирады смогли повергнуть их, то у него-то какие шансы против них?
В конце концов Пэйлин решил, что бегство – единственный выход.
Почему он должен жертвовать собственной жизнью на войне, которая и так уже проиграна? Если Пегас до сих пор не пал в битве, значит, пришло время сделать ход и заарканить жеребца.
– Прости, Меркурий, – с грустью сказал он. – Но ты ошибался. Я не тот, кем ты меня считал.
Наклонившись, он осторожно освободил ноги посланника от крылатых сандалий и обул их, надеясь, что Меркурий был прав, когда сказал, что они будут работать на нем.
За спиной Пэйлина послышались рев и хрюканье. Он в ужасе распахнул глаза: бесчисленное воинство нирад приближалось. Еще никогда он не видел их так близко. Огромные. Покрытые серо-мраморной кожей, на вид ничем не уступающей в прочности камню. Каждая из четырех рук размахивает оружием, а глаза полыхают убийственной ненавистью. Эти существа не собирались вести переговоры. И не планировали брать пленных. Все, что Пэйлин рассмотрел в их черных глазах-бусинках, – желание убивать. Увидав нападавших лицом к лицу, он понял, что всех их ждет. У них нет и шанса. Олимп обречен.
Пэйлин быстро опустил взгляд на сандалии.
– Летите, Юпитера ради, летите! – прокричал он.
Крошечные крылышки затрепетали. Пэйлин поднялся в воздух как раз в тот момент, когда подошли первые нирадские воины.
– Сандалии, прочь! – в панике завопил Пэйлин. – Плевать, куда. Просто прочь отсюда!
Сандалии Меркурия повиновались, и Пэйлин унесся от неистовствующих ни-рад. Он слышал их гневный рев, когда они поняли, что упустили добычу.
Избежав непосредственной опасности, Пэйлин посмотрел вперед.
– Стоп! – приказал он.
Сандалии подчинились команде, и их новый владелец завис в воздухе. Он ошеломленно и недоверчиво взирал на опустошенные земли, раскинувшиеся прямо под ним. Пэйлин с болью отметил, что здесь не осталось ни одного нетронутого здания, ни единой целой статуи. Нирады уничтожали все.
– Вперед, – наконец сказал он. – Несите меня к Храму Пламени. Мне нужно найти Пегаса.
Чем ближе Пэйлин подлетал к храму, тем громче грохотали громы Юпитера и тем более яркие вспышки озаряли окрестности. Битва все еще бушевала, но уже достигла Храма Пламени.
Пэйлин видел все больше павших олимпийцев. Среди мертвых и умирающих не было нирадов. Ни одного. Казалось, что захватчиков не могут убить даже самые могущественные из богов Олимпа.
Взглянув вперед, вор заприметил столб дыма вдалеке. Пламя все еще горело. Приблизившись к сердцу битвы, Пэйлин увидел Аполлона и Диану, сражающихся спина к спине. Нирады окружили их. Диана выпускала стрелу за стрелой, но все они отскакивали от серой кожи захватчиков, не оставляя на ней даже царапины. Аполлон орудовал копьем, но с тем же успехом, что и сестра.