Письмо к целителям в потайном кармане прожигало до костей.
Мелеза думала о дочери, о Грее. О том, как хочется быть обычной женщиной.
- Хотите я вернусь и сломаю ему нос? - спросил Лиам. Он был как пожар. Открытые, яркие чувства, готовность действовать без оглядки. Он был молодостью и силой, и всем тем, чего так не хватало Мелезе.
Она так устала за эти недели. Пока дочь бродила призраком по дому и боялась подать голос, пока Грей будил Мелезу надрывным кашлем - теперь они снова спали вместе.
- Ты готов напасть на государственного агента? - она улыбнулась. Увидела, как могла видеть только чародейским зрением: легкий страх Лиама. Надежду, что она согласится, надежду - что откажется. Злость и одиночество, и желание защищать. Каро выбрал правильно: охранника, от которого она не смогла бы отказаться. И который сам захотел бы защищать.
- Он это заслужил, - буркнул Лиам.
Ей захотелось улыбнуться.
Она так много потеряла, то, чего никогда не вернуть. И впереди ее ждали опасности и интриги, и шанс что-то изменить для магии и для чародеев. Поражения и победы.
Грей, и дочь, и Лиам - первое приобретение после потерь.
- Мы с тобой поладим, - сказала Мелеза, и пошла вперед, оставляя дом Каро позади.
***
Когда Мелеза ушла, Каро устало потер лицо ладонями, тихо выругался - он все время забывал, что одна рука у него теперь была механическая, постоянно царапался о собственные пальцы.
Джанна подошла, встала за спинкой его кресла, положила Каро руки на плечи и сжала, разминая закаменевшие мышцы:
- Они будут вас ненавидеть, - сказала она.
- Пусть встанут в очередь, - Каро фыркнул. - Меня все ненавидят. Я же мерзкий паук, плету гнусные сети и над всеми издеваюсь.
- Ужасный человек, - подтвердила Джанна, помассировала плечи. Каро застонал протяжно:
- Как же хорошо. Вам надо брать за это деньги.
- Я и так беру, - напомнила она. - На новые платья и хорошую еду. Ваша служанка совершено не умеет готовить.
- Зато ножи она метает просто загляденье, - он выдохнул и добавил. - Она была здесь еще при моем отце.
Каро никогда раньше не заговаривал о своей семье. Джанна слышала только обрывки слухов, намеки и уколы в его адрес: сын предателей.
Она слишком многое слышала за последние недели. Каро брал ее с собой на встречи, поручал ей заниматься письмами и бумагами. И доверял - все больше работы.
- Отец тоже был государственным агентом. Я много лет им восхищался, - сказал Каро. - Он всегда говорил: главное - это верность своей стране. И он был предателем. Продавал информацию нашим соседям. Информацию и людей, которые могли ее выдать. Его раскрыла служанка.
Джанне не было нужды спрашивать, которая. И почему после всего Каро доверял этой служанке и держал ее в доме.
- Она тоже агент? - спросила Джанна.
- Да, агент проверки. Они выискивают предателей, - ответил Каро. - Отца тогда взяли живым. Остальных убили. Я обучался в Высшей Школе агентов, и меня не было дома. Я узнал позже всех.
Джанна замерла на мгновение, потом провела ладонями по волосам Каро:
- Почему убили вашу семью?
Хотя она и так догадывалась, почему.
- Сорняки вырывают с корнями, - Каро пожал плечами. - Предателей это тоже касается.
Он принимал это как факт, и застарелое, какое-то даже равнодушное горе укутывало его пеленой.
- Но вас пощадили, - заметила Джанна.
- Да, по донесению служанки. Под ее ответственность.
- Вы не называете ее по имени? - это всегда казалось ей странным.
- У агентов проверки нет имен. Точнее, у них постоянно новые имена. Стоило бы назвать как-нибудь, но все времени не было, - Каро блаженно выдохнул, подался навстречу ее рукам. Джанна поймала себя на том, что улыбается.
Каро был монстром - чудовищем в человечьей шкуре. Но Джанне с ним было хорошо.
- Я был на казни отца. И все не мог поверить, что ошибался. Что он и правда предатель. Перед смертью он сказал: эта страна не стоит верности, - Каро протяжно выдохнул, прикрыл глаза. Джанна положила ему пальцы на виски, помассировала. - Знаете, почему я стал государственным агентом?
- Нет, - признала она. Не могла себя представить на его месте.
- Потому что отец прав. Эта страна не стоит верности. Не стоит всех смертей, не стоит грязи, что творится за кулисами. Но только верность - беззаветная, слепая верность сделают ее достойной.
- Почему вы мне это говорите? - спросила Джанна.
- Я мечтаю стать тем, кем отец никогда не был. Лучшим агентом. И я хочу, чтобы вы были со мной.
Джанна наклонилась к нему ниже, замерла, а потом коснулась губами макушки: