— Вдова.
— Что ж, мой дядюшка тоже остался один.
— Отличный план, — за собственное освобождение Лариса отдавала всех подряд без разбору и торгов. — Но простите, у меня крайне мало времени. Мне пора.
— Жаль, что вы торопитесь.
— Увы. И, пожалуйста, не провожайте. Я хочу заглянуть к подруге, она живет здесь не далеко.
— Не смею возражать. Но мы же встретимся завтра?
— Обязательно.
— На том же месте в 18.00.
— Конечно, — кивнула Лара и величественно прошествовала к выходу.
Засыпая, она впервые за последние десять месяцев улыбалась. Все-таки не каждый день в нее влюбляются представители английской творческой интеллигенции. Хоть и чокнутые.
Глава 9. День второй
Следующее утро преподнесло новый сюрприз.
В двух шагах от дома Лара наткнулась на «Мерседес» со спущенными колесами. Рядом стоял мужчина с потерянным лицом.
— По-мо-ги-те, по-жа-луй-ста… — пробасил он, коверкая все, что можно исковеркать. Засим последовал пассаж на языке Гете. Среди рубленых фраз ухо резануло название родного института. Видимо, немцу нужно было именно туда.
Однако Лариса отчеканила:
— Нихт ферштейн! — и решительным шагом направилась к маршрутке. «Что за поветрие такое, — гадала она всю дорогу, трясясь в переполненном автобусе, — откуда вокруг столько иностранцев?»
Объяснение нашлось очень скоро.
— Ларисонька, ты последнюю новость слышала? В городе проводят день Инвестора, — сообщила всезнающая уборщица тетя Маша. — Иноземцев понаехало — тьма тьмущая. Думают по дешевке нас купить. Не получится! Мы не такие! Или дорого или никак! Будем стоять до последнего. Только б наш богатей отыскался. А то поехал, обормот, гулять по городу, да пропал. Директор уже весь извелся.
Полученная информация в корне меняла ситуацию, посему, как патриот родного предприятия, Лара отправилась каяться.
Услышав: «видела, могла оказать помощь, но проявила равнодушие к представителю братского капиталистического народа…» директор потребовал описать немца и пришел в ярость:
— Как вы могли! Я этого спонсора год окучивал! Убеждал! Уговаривал вложить в нашу контору деньги. А теперь, когда мужик согласился дать миллион, вы заявляете: проявила равнодушие! Да как вы смеете? Представьте, если наш немец по ошибке попадет в другой институт и ему там впарят другой проект?! Чем я буду зарплату людям платить? Вы об этом подумали?
— Нет.
Шеф не мог успокоиться всю дорогу.
— Господи, только б мы его нашли. Только б нашли. Где вы его видели?
Слава Богу, за истекшие два часа фрицу так никто и не помог. Отчаявшись, он перебрался на детскую площадку и, сидя на лавочке с совершенно несчастным видом, носком ботинка ковырял землю.
— О, герр Шульц, — голос шефа искрился искренней радостью. — Зачем же вы уехали из гостиницы? Почему не дождались сопровождающего? Сейчас я вызову автосервис и вашу машину обслужат в лучшем виде. А пока кофейку испейте, взбодритесь.
В директорском кофе коньяка было больше, чем воды — это знал весь институт. Поэтому, вскоре разомлевшего от переживаний и алкоголя инвестора, обуяли игривые настроения.
— У вас все женщины такие симпатичные, как фрау Лорхен? — спросил он с заднего сидения.
— Да, — сказала Лариса, решив больше не рисковать имиджем родной державы и демонстрировать исключительно тотальные интернационализм и гостеприимство. — В нашем городе живут только красавицы.
Однако тренд уже переменился.
— Нет, — поправило руководство. — Все красавицы нашего города служат в нашем институте.
Шульц кивнул и продолжил:
— Простите, фрау замужем?
— Какое это имеет значение?
Директор и тут нашел что сказать:
— Нет, фрау Лариса свободна.
— Какое счастье! Сегодня мне повезло уже второй раз.
Не отрывая взгляд от полотна дороги, шеф прошептал:
— Он на вас запал. Это хорошо. Будьте все время рядом. Если мы сделаем колбасника на миллион, получите премию.
— Сколько? — тоже шепотом уточнила Лариса.
— В размере месячной зарплаты.
— Мало.
— Имейте совесть.
— Хочу штуку баксов.
— Вы с ума сошли!
— Тогда ублажайте своего инвестора сами.
Торг прервала новая порция комплиментов, которые Лариса многозначительно посмотрев на директора, демонстративно проигнорировала.
Обескураженный Шульц поинтересовался у будущего партнера:
— Неужели, я не нравлюсь прекрасной фрау Лорхен?
— Нравитесь! Еще как нравитесь!
Не удостоив мужчин вниманием, Лара индифферентно смотрела в окно, пока не услышала:
— Будет тебе тысяча, нахалка.
В кабинете директора Шульца бросились обнимать три его помощника. Судя по лицам, они восприняли возвращение, как воскрешение. Один даже слезу смахнул. Однако, убедившись, что все в порядке, немцы тут же переключились на Лару.
— Вы есть шикарная женщина, — вместо приветствия сообщил высокий тип в очках.
— Очень эффектная, — подтвердил толстяк в белом свитере.
— Очаровательная, — согласился невзрачный мужчина средних лет
Директор удовлетворенно кивнул. Его устраивало и такое развитие сюжета.
— Прошу в кабинет. Я хотел бы, господа, презентовать вам…
Едва на документе появилась долгожданная закорючка, Лариса на цыпочках направилась к двери
— Простите, фрау… — вслед за ней выскользнули невзрачный и толстяк. — Герр Шульц — состоятельный и весьма положительный господин. Из него получится отменный супруг, — не обращая внимания на секретаршу и людей в приемной, отрапортовал невзрачный.
— Шульц — хороший парень, — весомо припечатал толстяк. — Вы должны составить его счастье!
«Почему должна? Я не подряжалась никому ничего составлять», — хотела сказать Лариса, но не успела. Распахнулась дверь, и высокий тип, мрачно сверкнул голубыми глазами, увлек ее в коридор.
— Простите моих товарищей за назойливость и неуместное рвение. Они не хотели обидеть вас. Насколько я мог понять, герр Шульц не затронул ваше сердце?
— Так точно, — призналась Лариса.
— Он богат.
— Это ничего не меняет.
— Он очень богат.
— Что дальше?
— Дальше мы выйдем на улицу, — последовало указание. — И возможно, я смогу сообщить вам кое-что важное.
— Может быть, я останусь здесь? Не надо мне ничего сообщать. Мне и так хорошо.
— Если вы не согласитесь, договор с вашим институтом будет расторгнут в туже минуту.
Лара посмотрела на двери директорской приемной, вспомнила, что гражданская позиция каждого человека определяется умением жертвовать собой во имя общих интересов, подумала, что скажет шеф, если «сделка века» сорвется, предположила, как отнесутся к ней коллеги, оставшиеся без зарплаты, и покорно побрела вслед за высоким типом.
Оказавшись под прицелом холодного, пронизанного сыростью ветра, мужик торопливо юркнул в салон нарядного мерса, ухватил, вмонтированную в панель телефонную трубку и бойко затараторил по-немецки. Итог переговоров, он озвучил уже на великом и могучем.
— Вы выдержали проверку, — произнес он пафосно и расплылся в широчайшей улыбке.
— Какую еще проверку?
— Об этом позже. Мои поздравления, фрау Лорхен!
«Что за глупости вокруг творятся?!» — Раздражение от бессмысленности происходящего было нестерпимым.
— Все объяснения потом. Сейчас нам следует торопиться. Вас ждут! Время — не терпит. С господином директором вопрос согласован.
— Я ничего не понимаю.
— Так и должно быть. Это сюрприз.
— Не хочу ни каких сюрпризов.
— Пожалуйста. Мне бы не хотелось шантажировать вас и напоминать о договоре. Но имейте в виду, судьба института в ваших руках.
Лара вернулась в холл и от дежурной позвонила директору. Тот уверил:
— Ничего не бойтесь. Я связался с МИД-ом. Там велели соглашаться на все.
«Причем тут Министерство иностранных дел? — подумала Лара, усаживаясь на кожаное сидение очередного звездного автобренда. — А, ладно, будь, что будет…»