Рис. 5.3.2. Карта, опубликованная в «Известиях» 18 сентября 1939 года, на следующий день после того как Красная Армия пересекла границу Польши. [35]. Граница между СССР и Германией проходит по рекам Нарев, Висла и Сан в точном соответствии с секретным протоколом к пакту Молотова —Риббентропа (см. Приложение А1.1). Через 10 дней (28 сентября) граница пройдет уже по линии Керзона с отклонением от нее в районе Белостока (рис. 5.3.4).
Рис. 5.3.3. Карта Польши до ее раздела между СССР и Германией в сентябре 1939 года [36].
Рис. 5.3.4. Схема Линии Керзона и границ Польши. Красным цветом отмечена граница Польши после окончания Второй мировой войны. Синим — до ее начала.
Из этой цитаты видно, что в результате проведенного размена Гитлер получил часть Польши, на которую он не претендовал. Он не стал присоединять эту часть к Германии, а создал там протекторат (генерал-губернаторство). А вот своими интересами в Литве Гитлер пожертвовал, что в его первоначальные планы не входило. Что касается Литвы, то всего за месяц до этого, при заключении пакта, Сталин вопроса о Литве не поднимал. Тогда его курс был направлен на дружбу с Германией. Интересы в Литве были вторичны. Главным было — подписать договор с Гитлером. Атмосферу тех московских переговоров в августе 1939 года описал Риббентроп в письме Шуленбургу:
«Я прибыл в Москву 23 августа для переговоров и заключения от имени фюрера пакта о ненападении с Советским Союзом. Я начал переговоры со Сталиным и Молотовым с заявления, что я не прибыл в Москву, как сделали в свое время делегаты Англии и Франции, просить Советский Союз о вооруженной помощи на тот случай, если Англия заставит германское правительство вступить в войну. В таком случае германское правительство не будет нуждаться в помощи, но будет располагать достаточной военной силой для того, чтобы самому подняться на борьбу против Польши и своих западных недругов и довести ее [борьбу] до победного конца. На это Сталин с характерной для него ясностью и точностью искренне ответил: “Отказом в самом начале [переговоров] от какой-либо военной помощи Советов Германия заняла гордую позицию. Советский Союз, однако, заинтересован в том, чтобы Германия, являющаяся его соседом, была сильной, и в случае пробы военных сил между Германией и западными демократиями интересы СССР и Германии будут, конечно же, совпадать. Советский Союз никогда не захочет видеть Германию попавшей в сложную ситуацию”». (Выд. — Авт.) [37]. Ю. Фельштинский. «СССР — Германия 1939–1941».
Не прошло и трех недель, как случилось то, что, по словам Сталина, не должно было случиться никогда. После начала войны Германии с Великобританией приоритеты Сталина развернулись на 180 градусов. Дружба с Гитлером ему была больше не нужна. Требуя Литву, Сталин продемонстрировал Гитлеру свою готовность к конфронтации. Заметим, что в этот момент (17 сентября) Договор о дружбе с Германией еще не был подписан. Его подписание произойдет только 28 сентября, а Сталин уже демонстрирует пренебрежение к договоренностям с Гитлером и делает явный жест в сторону Англии. 1 октября У. Черчилль, только что вступивший в политическую игру (3 сентября он получил должность Первого Лорда Адмиралтейства), в своей речи добавил Гитлеру горькую пилюлю, демонстративно поддержав действия России в Польше.
«То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать. Когда господин Риббентроп на прошлой неделе был вызван в Москву, ему пришлось узнать и принять тот факт, что осуществление нацистских планов по отношению к прибалтийским странам и Украине должно быть окончательно остановлено». (Выд. — Авт.) [38]. «Выступление Черчилля по радио 1 октября 1939 г.»
Интересно, что Черчилль не стал обращать внимание на обвинение Англии и Франции в продолжении мировой войны, которое содержалось в совместном заявлении СССР и Германии от 28 сентября (см. рис. 5.3.1). Создавшуюся ситуацию Черчилль рассматривает совершенно с других позиций, трактуя ее как образование у Германии Восточного фронта. Этим он демонстрирует Сталину возможность будущего союза.
Приведенные выше факты подтверждают, что действия Сталина в этот период прекрасно согласуются с нашей концепцией.
А укладываются ли они в сценарий Суворова?
Нет, в рамках сценария Суворова их объяснить нельзя. Вот, например, простой вопрос сторонникам версии Суворова: если Сталин планировал напасть на Германию, то зачем он добровольно отдал ей огромный кусок Польши, на который он имел по секретному протоколу право? Его же снова пришлось бы завоевывать после нападения на Германию!