Рисс Хесс
Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"
1. Мавзолей
Мне снится сон: я лежу на каменной плите в Мавзолее. Колонна, покрытая именами. Нагромождение черепов. Символ. Женщина. Призрак.
Я очнулся и впрямь на каменной плите в мавзолее. Сев, уловил движение чуть в стороне. Летающий череп. Даже хуже: летающий говорящий череп!
— Эй, ты в порядке? Притворяешься трупом или дурачишь Праховичков? Я, вообще-то, думал, что ты мертвец.
Я все еще не пришел в себя и не совсем понимал, о чем говорит этот череп.
— Ты кто? — поинтересовался я.
— Кто я? А сам-то ты кто?
— Я… не знаю. Не могу вспомнить. Я понял, что и впрямь не помню ровным счетом ничего о себе.
— Не можешь вспомнить свое имя? Ха! В следующий раз не слишком налегай на спиртное. Меня зовут Морти. И я тоже заключен здесь.
— Заключен?
— Да. Так как ты еще не успел размять ноги, намекаю: я попробовал все двери и пришел к выводу, что эта комната закрыла лучше, чем замки на поясе верности.
Да, черепок попался не в меру язвительный. Но мне необходимо было выяснить, где я очутился.
— Мы заключены… где? Что это за место?
— Оно называется Мавзолей… Огромное черное здание столь же очаровательной архитектуры как беременная паучиха.
Я что, и впрямь умер? Это объясняет отсутствие воспоминаний?
— Мавзолей? Я что мертв?
— Мне так не кажется. Правда, на тебе всюду шрамы… похоже, кто-то здорово разукрасил тебя ножом. Еще одна причина делать отсюда ноги, пока этот художник не вернулся, чтобы закончить работу.
— Шрамы? И что, много их?
— Ну… на груди не то, чтобы очень… Но на спине… — Морти помолчал, разглядывая. — Знаешь, там у тебя целая галерея татуировок, шеф.
Я осмотрел себя и понял, что череп не грешил против истины. Шрамы покрывали каждый участок моей кожи. А на руке красовалась татуировка, которую я только что видел во сне. Что же у меня на спине?
— Татуировки на спине? И что у меня там написано?
— Ну, поглядим… — Морти прокашлялся — Начинается так: «Я знаю, ты чувствуешь, как будто выпил несколько бочек воды из реки Стикс, но тебе нужно прийти в себя. Среди твоих вещей есть дневник, который прольет немного света на все это темное дело. Фарод просветит тебя в остальном, если еще будет жив».
— Фарод?.. А что еще там говорится?
— Ну, тут еще немножко… — Морти помедлил. — Посмотрим… Итак: «Не потеряй дневник или снова попадем в Стикс. И что бы ты ни делал, никому не говори, кто ты такой и что с тобой случилось, иначе тебя отправят в крематорий. Делай, как я говорю тебе: прочти дневник, а затем отыщи Фарода».
— Неудивительно, что у меня так болит спина — там целый роман! А насчет дневника… у меня здесь его случайно не было?
— Нет… Тебя сюда привезли без ничего. Да и вообще, дневник у тебя и на спине замечательный.
Да, от черепка было мало пользы.
— А Фарод? Ты его знаешь?
— Нет, не знаю, — отвечал Морти. — Но я вообще мало знаком с людьми. Ну, кто- нибудь из придурков снаружи может знать, где найти Фарода… Конечно, сначала нам самим нужно выбраться.
— Ну и как нам это сделать?
— Все двери закрыты, так что нам нужен ключ. Есть некоторая вероятность, что он будет у кого-то из живых мертвецов в комнате.
— Живых мертвецов? — уточнил я.
— Да, обитатели Мавзолея используют их в качестве дешевой рабочей силы. Мертвецы тупы, как камни, но вполне безобидны, и не нападут на тебя, если ты не атакуешь их первым.
Мысль об убийстве почему-то вызвала у меня неприязнь.
— А другого способа нет? Я не хочу убивать их ради ключа.
— Что, ты думаешь, тем самым ранишь их чувствительные натуры? Они мертвы! Но вот тебе стимул: если ты их убьешь, они хоть немного передохнут перед тем, как местные хранители вновь поднимут их и заставят работать.
— Ну, хорошо… Я прибью одного и заберу ключ.
Я подошел к одному из зомби, который бесцельно шатался по комнате. Труп остановился и отрешенно воззрился на меня. Я заметил номер — 782, выжженный у него на лбу, а рот его был зашит нитью. От тела исходил слабый запах тлена и формальдегида.
— Гляди, это явно был везунчик — смертный. У него ключ в руке! — Это я заметил и без помощи Морти. Ключ зомби крепко сжал большим и указательным пальцами левой руки. Наверное, чтобы забрать его, мне придется отсечь руку трупа.
Не помешало бы оружие. Я обыскал шкафы в комнате и нашел скальпель. Морти, следивший за каждым моим движением, вновь подал голос.
— Здорово, ты нашел скальпель! Теперь иди резать трупы… и не волнуйся! Я буду рядом, чтобы давать ценные тактические советы!
— Может, ты бы помог мне, Морти.
— Но я и собираюсь помочь! Хорошие советы весьма ценятся.
Внезапно я почувствовал, что разозлился на этот непрерывно щебечущий череп.
— Я имел в виду — помощь в атаке на труп.
— Кто, я? Я романтик, а не солдат. Я тебе буду мешать.
— Когда я нападу на труп, лучше будь рядом, или следующим, на ком я испробую скальпель, станешь ты!
— Э… ну ладно. Я помогу тебе.
Я вновь подошел к зомби.
— Мне нужен этот ключ, труп… Думаю, ты не задержишься в этом мире.
Несколько ударов скальпелем быстро обратили живой труп в неживой, и с помощью ключа я умудрился отомкнуть одну из дверей в комнате.
— Один совет, шеф: я бы на твоем месте сейчас держался тише воды, ниже травы. Не нужно вписывать в книгу мертвых больше трупов, чем необходимо… особенно теток! Плюс к тому, убийство их может привлечь внимание здешних хранителей.
— Не думаю, что ты поминал их раньше… Кто эти хранители?
— Они называют себя Служителями Праха. Ты их узнаешь по рожам, разрисованным красным и черным. Все они — почитатели смерти и верят, что умирать должны все… лучше раньше, чем позже.
Я немного подумал над этим.
— Мне непонятно… А какое дело этим Служителям Праха, если я сбегу?
— Ты что, не слушал меня? Я же сказал, что Праховички считают, что все должны умереть, и чем раньше, тем лучше. Думаешь, трупам, которых ты видел, веселее пребывать в Книге Мертвых, чем вне нее?
Меня переполняли вопросы.
— Эти трупы… Откуда они здесь взялись?
— Смерть приходит на Планы каждый день, шеф. Это все, что остается от бедных неудачников, продающих тела хранителям после смерти.
— Ранее ты говорил, чтобы я воздержался от убийства трупов женщин. Почему?
— Чт… — Морти задохнулся от возмущения. — Ты серьезно?! Знаешь, эти мертвые цыпочки — последний шанс для таких закостенелых бабников, как мы. Мы должны быть галантны… не резать их ради ключей, не отрывать им конечности и все такое.
Я все еще не понимал, куда ведет Морти.
— Последний шанс? Да о чем это ты?
— Шеф, ОНИ мертвы, МЫ мертвы… Сечешь? Ну?
Я понял его мысль, но верить отказывался.
— Ты шутишь!
— Шеф, мы уже завязали первое знакомство с местными леди. Мы все умирали хоть раз — одна тема для разговора уже есть! Им нравятся мужчины с нашим опытом в смерти!
— Но… погоди… ты же раньше говорил, что я не мертв?
— Ну, может ты и не мертв, но я мертв точно. И я был бы не прочь разделить гроб с одной из местных прекрасных милашек. — Морти в вожделении заклацал зубами. — Однако сначала с ними должны расстаться хранители, а это маловероятно. И вообще, шеф. Ты все еще чуток скован после поцелуя смерти. Итого, еще два маленьких совета. Первый: будут вопросы — спрашивай меня, ладно?
— Хорошо. Постараюсь запомнить.
— И второй: если ты действительно такой забывчивый, каким кажешься, начинай вести записи. Если узнаешь что-то важное — пиши, а то забудешь.
— Если бы у меня был мой дневник, я бы так и сделал. — Теперь я злился на того, кто меня и дневника лишил.
— Ну, тогда начни новый, шеф. Всего делов. Здесь достаточно пергамента и чернил, чтобы ты писал всю оставшуюся жизнь.
— Хм. Пожалуй, мне это не повредит… Так и быть, заведу новый!