— Глупости, — сказал он, — пойдём, — и протянул мне руку.
Я осторожно вложила пальцы в его ладонь, и он меня, слегка потянув, поднял. Мы отправились к танцевальному залу, точнее, он пошёл, а я поползла, переживая, что сейчас умру от позора. Развернувшись ко мне, мужчина улыбнулся, обхватил меня одной рукой за талию, я положила свою ему на плечо, именно так делали дамы в зале, вторую приподнял, держа в ней крепко мою, и шагнул в круг. «Конец, — мелькнуло в голове, — сейчас оттопчу ему все ноги, и он сбежит от меня».
— Я буду считать, — прошептал мне Тони на ухо, и от этого по телу пробежала сладостная дрожь, — раз, два, три, раз, два, три.
Я думала, что ничего мне не поможет, но, видимо, с моими мозгами что-то случилось. Потому что тело стало жить отдельной жизнью. Я легко передвигалась, чувствуя странную эйфорию и блаженствуя в его сильных руках. Мои ноги двигались так, словно я всю жизнь занималась тем, что изучала вальс. Музыка звучала в ушах вместе с раз, два, три мужчины, и я плавно плыла с ним по залу.
— Тони, что это? — прошептала я, не понимая, что происходит, но наслаждаясь танцем и его прикосновениями.
— Ничего, дорогая, — он чуть сильнее прижал меня к себе, будто боялся потерять, — просто ты прекрасно танцуешь.
— Но это же не так, — не согласилась я.
— Расслабься, — мужчина легко развернул меня в очередном движении, и мы стали двигаться в другом направлении, — просто это дворец чаровниц, а они мастера всяких шуток.
— Мне нравится их бал, — промурлыкала я, расслабляясь, понимая, что ноги Тони будут целы, а значит, мне можно не переживать.
— Ты не хочешь посмотреть Заоранию с высоты птичьего полёта? — внезапно предложил мужчина, и я от неожиданности на мгновение остановилась.
— Хочу, а как?
— Давай сбежим отсюда, и я тебе покажу, — наклоняясь к уху, прошептал он, обдавая меня тёплым дыханием, от которого по мне пробежала лёгкая дрожь.
— Далеко? — поинтересовалась, всё-таки покидать бал, когда я только растанцевалась, было немного жаль, но уединиться с мужчиной своей мечты было намного привлекательнее.
— Не очень, сейчас узнаешь, — усмехнулся он и, легко приобняв, повёл меня из-за зала.
Выходя оттуда, неожиданно вновь встретилась со знакомым взглядом серых глаз. «Он что, меня преследует? — мелькнуло в голове. — Я явно не похожа на ту метиску, которую он ищет». Тони теперь быстро шёл вперёд, крепко держа меня за руку, а я никак не могла отделаться от ощущения, что кто-то смотрит мне в спину. «Точно следит, — утвердилась я в своём предположении, — тащится, наверно, следом. И что ему надо?»
Мы прошли по широкому коридору, стены которого были увиты гирляндами цветов, старинные светильники из циринского стекла откидывали повсюду разноцветные блики, в огромные арки окон заглядывал ночной спутник Заорании, голубоватый Нагон. Полы были устланы белыми коврами и скрадывали наши шаги. Тони дошёл до конца коридора и распахнул передо мной, словно перед королевой, двустворчатую белую дверь.
— Прошу, — шутливо отвесил поклон, я рассмеялась, проскочила и очутилась перед винтовой лестницей, бегущей наверх.
— Тони, — развернулась я к нему, — может, всё же расскажешь, куда ты меня ведёшь?
— Нет, — он положил мне руки на талию и, легко приподняв, поставил на ступеньку выше. — Имей терпение, — пальцы едва коснулись моей щеки, провели по коже, оставляя сладкий трепет где-то глубоко внутри меня. — пусть это будет сюрприз. Ты ведь любишь сюрпризы?
Я кивнула в ответ, словно болванчик, который всё время качает головой. Знал бы он, какие сюрпризы мне преподносили в жизни. Что только стоил последний от Жаклин.
Это было в Праздник Возвращения Света. Мы отмечали его зимой. Зима в Ириладии редко бывает снежной. Снег почему-то больше любил первый сектор и если выпадал, то там. У нас, как всегда, моросил противный дождь и дул завывающий ветер. Но это никогда не влияло на моё настроение. Праздник существует для того, чтобы его отмечали, веселились и поздравляли всех с новым днём следующего года. Мы наряжали сверкающими снежинками помещение, приносили ветки с гроздьями ягод, напыляли на них белую, золотую и серебристые краски и навешивали сверкающие огоньки и игрушки. Этот праздник отмечал весь «Интерплазис», нам дарили скромные подарки, покупали торты.
Я не знаю, с чего Жаклин решила подарить мне пирожное. Нет, я, конечно, их очень люблю, хотя и редко ем, но её подарок привёл к тому, что Горыныч меня с тех пор терпеть не может. Хотя я тут была совсем ни при чём.
Увидев, столь аппетитный подарок, я, после того как мы уже немного отметили, решила, естественно, отправить его в рот. Пирожное было волшебное, такое же белоснежное, какой должна быть земля в это время года. Все остальные в этот момент танцевали, Горыныч охмурял очередную длинноногую секретаршу, а я, отвернувшись от всех, открыла широко рот, чтобы засунуть туда практически свою мечту. В это время Жаклин довела до белого каления своего ухажёра, полноватого программиста Джоржика, который, по всей видимости, отмечать начал намного раньше нас. Джорджу фирма прощала многие шалости, потому что он был ведущим специалистом, поговаривали, что не сегодня — завтра он переедет на первый уровень.