Гренвилл вытащил из корабля два складных стула. Они уселись и проговорили до наступления вечера.
Взошли две луны.
— Луны, — внезапно произнес Вишер.
— Что?
— Я думаю о них и приливе, — объяснил Вишер. — У планеты четыре луны, а четыре луны вместе могут вызвать колоссальных прилив.
Гренвилл сидел с закрытыми глазами: он грезил о славе открывателя планеты Гренвилла, и его абсолютно не интересовали ни четыре луны, ни приливы.
— С чего вы беспокоитесь о приливах? Пусть о них волнуются ученые умники из Звездной службы, — произнес он безразлично.
Но Вишер продолжал:
— Когда совмещаются одновременно все четыре луны, они поднимают огромные массы воды, которые размывают сушу. Этим объясняется, почему на планете нет суши. Но если приливы поглотили континенты, как смогли уцелеть маленькие песчаные острова, как вот этот? Достаточно одного прилива, чтобы смыть напрочь оба острова. Но, возможно, приливы происходили через многие столетия?
Он взглянул на обе луны и повернулся к морю, и тут вспомнил, что первое пришло ему в голову, когда увидел планету.
Эволюция, миллиард лет в море, без земли для развития млекопитающих. Что происходит в море сейчас?
Вишер был испуган.
Вернувшись на ночь в корабль, они герметически закрыли шлюзовую камеру и включили сторожевые экраны.
Сигнал тревоги раздался в полночь — и Гренвилл, и Вишер были напуганы, но это оказалось всего лишь животное, довольно большое, с худощавым сильным телом. Оно убежало прежде, чем его успели заметить, но было автоматически сфотографировано.
Всю вторую половину ночи Витер не смог заснуть, и утром был уже целиком за возвращение на базу Звездной службы. Но в правилах говорилось: если нет признаков опасности, обязательно привезти образцы флоры и фауны планеты. А здесь явных признаков опасности не обнаружилось.
Гренвиллу тоже хотелось поскорее вернуться на базу, но по другой причине. Ему хотелось, чтобы все на базе узнали о планете Гренвилла.
Рано утром они опять облетели планету, с помощью радаров определили очертания и координаты островов, а также существующие на них формы жизни. Как и прежде, они нашли очень немного: нескольких животных, каких-то змей, но ни птиц, ни рыб совсем не было.
Затем они возвратились на свой остров. Гренвилл уже придумал имя для этого острова — Северный Гренвилл, а другой остров, лежащий южнее, стал, конечно, Южным Гренвиллом.
Теперь им осталось только собрать образцы, и можно было отправляться на базу.
— Не подходи к воде. Я схожу сам, — сказал Вишер.
— Хорошо, маменька, — смеясь, ответил Гренвилл. — Не подойду к воде, но в лес могу сходить?
— Не забудь бластер, — без тени улыбки ответил Вишер.
Когда Гренвилл ушел, Вишер направился к воде.
Не может быть, думал он, что в этом огромном теплом океане нет никакой жизни? Ведь жизнь зарождается именно в океане. Но ее не было. Ни водорослей, ни рыб — ничего. Только песок и вода.
Он стоял неподвижно около воды, уверенный в то, что опасность исходит отсюда.
Теплые моря, которые ему доводилось видеть, на любой планете кишели различными формами жизни, большими и малыми. А здесь? Ничего. Он подумал о злобных ускользающих существах, живущих в этом море, о существах, которые были виновниками неестественного бесплодия вод.
Очень осторожно подойдя к воде, он взял пробу и быстро зашагал к короблю. Через несколько минут он — уже знал, что вода — такая же, как на Земле, но в ней не было даже бактерий!
Когда Гренвилл вернулся из леса, Вишер попытался обсудить с ним эту проблему, но Гренвилл остался равнодушен.
— Возможно, рыбе не нравится здесь жить, — ответил он.
«Возможно, существуют совершенно другие причины, почему жизнь отсутствует здесь», — подумал Вишер, но вслух произнес:
— Компьютер определил орбиты лун.
— И что же?
— Все четыре луны совпадают каждые 112 лет, они поднимают прилив до 200 метров.
Гренвилл не понял, что тот имеет в виду, и промолчал.
— Такой прилив, — продолжал Вишер, — на 150 метров выше островов. Вопрос в том, откуда взялись животные, живущие на острове.
— Они должны были бы утонуть, — медленно произнес Гренвилл.
— Да, они должны были утонуть, если только они не амфибии, а они — не амфибии. Или они возникают каждые сто лет.