— Ну я не знаю. Надо подумать, — нерешительно сказал Кароль, придя немного в замешательство. В какой-то момент ему и вовсе захотелось отказаться, потому что не очень хотелось распространяться о том, что, как он думал, касалось только его и ребят и что они считали своим. Но посмотрев на это с другой стороны, он подумал, что, возможно, это не так уж и плохо делиться с другими тем, с чем посчастливилось встретиться самому. И немного поразмыслив, он добавил:
— Да я и рассказать-то могу в общем-то не много.
— Ладно, Кароль, не скромничай! — взмахнул рукой Компиш. — Можно и немного, ты главное вид делай, будто бы много знаешь и все.
— Да, и еще, — спохватился директор, — за эту работу ты будешь получать хорошее жалование ну, скажем, такое же как и у моего заместителя. В твоем возрасте никому из ребят такое и не снилось даже!
Швейцар Компиш в это время как обычно подобострастно закатывал глаза, изображая как же это все здорово.
— Все эти семинары, конференции, и банкеты, — продолжал директор, — будут проходить, разумеется, не каждый день. Поэтому времени на то, чтобы ходить в школу и делать уроки у тебя вполне хватит, а если возникнут какие-нибудь трудности, то мы их уладим.
— Ну-у, звучит заманчиво вообще-то, — подумав, чуть более бодро и одобрительно произнес Кароль, — В принципе, я конечно не против, только мне нужно посоветоваться с ребятами и тогда я смогу сказать уже точно.
— Вот и ладно, пусть будет так, — согласно кивнул директор. — Надеюсь, все пройдет хорошо, а как решишь, я буду ждать тебя у себя в кабинете для обсуждения всего более конкретно.
На этом разговор был окончен, директор распрощался и ушел.
Кароль никак не мог принять такое решение сам, не посоветовавшись со своими друзьями, ведь они так же как и он, были участниками полетов на ракете без двигателя сооруженной из старой, широкой, видавшей виды жестяной трубы, чудесным образом поднятой в небо их необыкновенной подружкой из космоса. Вскоре после его разговора с директором, все они осенью в прошлом году вместе собрались на свое небольшое совещание в ставшем более оживленным после «летней спячки» в каникулы школьном дворе. Девочка с виду по возрасту второклассница с тоненькими как у муравьишки ручками и ножками, очень подвижная и бойкая, которую ребята считали неким существом среднего рода, сущим для себя наказанием, именуемом Каткой, по привычке сразу попыталась самоутвердиться, яро высказав замечание по поводу того, что нельзя просто так все разбалтывать о подружках и о себе.
Ребята успокоили ее объяснив, что «разбалтывать» Кароль будет только хорошее и хорошим людям, для которых его рассказ о Майке будет интересней всего.
Еще Кароль предложил тратить зарплату, которая ему будет выплачиваться не только на совместные походы по аттракционам, но и на что-нибудь более серьезное, например, на улучшение состояния и обустройство их Космоклуба. А уж для этого самых разных, забавных и смелых идей у них было предостаточно.
— Я и предположить тогда не мог еще и такого варианта, — сказал Кароль, желая усилить общий интерес, — когда говорил, что мы будем всем известны и будем ходить в школы, только чтобы рассказывать о Майке!
— Да. И также того, что ты из нас окажешься избранным, — немного завидуя, но добродушно шутя, заметил Дедич.
— Ну, может, это только пока — один я, — «запустил» мысль в будущее Кароль, — а потом в «Интернациональ» приедет еще много разных больших людей, например, иностранных артистов, которые будут рады встретиться и пообщаться со всеми нами, дадут свои автографы, сувениры и приглашения на бесплатное посещение своих концертов и выступлений, которые будут давать здесь, да и мало ли что еще!
— И может быть, кто-нибудь из этих знаменитых людей возьмет меня сниматься в кино, поможет стать актрисой, — обрадовалась, размечтавшись Катка.
— А что, и такое возможно, — деловито согласился с ней Славка.
После этого, чаша весов Каткиных категорий «плохо» и «хорошо» в отношении обсуждаемого дела окончательно склонилась в положительную сторону. Больше того, она даже придумала кое-что предпринять для того, чтоб все так и вышло: