Дю Броз взял карточки и принялся их сортировать.
- Извини, - оказал он, - все это вывело меня из равновесия.
Седые волосы Пелла, склонившегося над чертежами, блестели.
- Это почему?
- Сам не знаю. Эмпатия...
- Болтовня, - оборвал его Пелл. - При желании я мог бы быть таким же взволнованным, как и ты. Но я изучал историю и литературу, а также архитектуру и множество других вещей. Только для того, чтобы как-то уравновесить работу психологом. В дорической колонне куда больше совершенства, чем в тебе.
- Да, но зато я могу сделать дорическую колонну.
- Ты можешь сделать и сортир за домом. В этом вся суть. С одинаковым успехом ты можешь сделать и то и другое. - Он рассмеялся. - "Я не люблю человечество... мне не нравится его рожа".
- Кто это сказал?
- Парень по имени Нэш "Имеется в виду Огден Нэш (1902-1971) знаменитый американский поэт-юморист.". Ты никогда о нем не слышал. Дело в том, что я трудный человек, Бен. Если кто-то хочет, чтобы я его полюбил, он должен сначала доказать, что заслуживает этого. Это немногим удается.
- Философия, - фыркнул Дю Броз и уронил карточку. Что это такое? "Деформация неба, проявляющаяся в возрасте двадцати лет..."
- Группа случаев, которые я исследовал, - ответил Пелл. - К сожалению, работа эта имеет чисто академическую ценность. Нет, это не философия; меня не волнует ничто из того, что ужасает людей в этом скопище. У людей нет чувства селективного отбора, ови утратили его, отказавшись от инстинкта в пользу интеллекта, и до сих пор не научились дисциплинировать свои творческие силы. Даже птица может свить гнездо, которое будет настоящей жемчужиной строительной инженерии.
- Это тупик.
- К птицам я тоже подхожу критически, - признался Пелл. - На мой вкус в них слишком много от пресмыкающихся. Но люди... через какие-нибудь пятьдесят тысяч или в три раза больше лет люди, возможно, научатся искусству селективного отбора. Выиграют от этого все. Но сегодня род человеческий бредет сквозь трясину, и я разочарован.
- И что это доказывает? - раздраженно спросил Дю Броз.
- Мой эготизм "Эготизм - преувеличенное представление о себе и своем значении.", - рассмеялся Пелл. - А заодно объясняет, почему эта конкретная опасность не сбивает меня с толку.
Однако, подумал Дю Броз, это не объясняет, почему Пелла не волнует опасность, грозящая директору. Камерон - его ближайший друг, этих двух мужчин соединяет теплая нить симпатии. Ассистент имеет в виду что-то еще, какую-то тайную силу, железную дисциплину, позволяющую ему сохранять равновесие.
Дю Броз толком не знал Пелла. Он восхищался им и верил ему, но никогда не пытался вторгаться в глубоко скрытую сферу его личности, которую Пелл маскировал беззаботной развязностью. Ходило множество слухов - скандальных даже в эти аморальные времена - о личной жизни Сета Пелла...
- Гммм, - буркнул ассистент. - Неплохая проблема. Каждый, работавший над этим уравнением, выказывает признаки переутомления или сходит с ума. Если - именно в этом и заключается зацепка - если не может переложить ответственность на другого. Враг сбрасывает бомбы, проходящие сквозь силовые поля. Несколько из них взорвалось, но большинство - нет. На здоровый разум эта штука не имеет права действовать. В ее состав входит подсистема, которая не может работать вместе с другой конструктивной подсистемой. Сошли с ума уже двенадцать специалистов различных отраслей, а двое склонных к самоубийству покончили с собой. Некий Пастор - он физик утверждает, что через несколько дней получит решение уравнения, но проверить это в данный момент невозможно. И так далее, и тому подобное. Нам придется провести несколько личных бесед. Наша задача - сбор данных и их корреляция. Включая и тот факт, что один из членов уравнения касается способа нейтрализации силы тяжести.
Дю Броз уже закончил раскладывать карточки и теперь сидел, машинально играя ими.
- А как нам представить эту задачу шефу?
- Он не должен сознавать ее значения. Мне кажется, его лучше всего утаить от него, принизить в его глазах. И не показывать ему уравнение. Он слишком хороший ученый со слишком обширными знаниями, чтобы взваливать на него такое. Если он возьмется решать его самостоятельно... а все указывает на то, что уравнение обладает своеобразным воздействием... Нет, нужно собирать всю связанную с делом информацию, убеждаться, что она не опасна и только тогда передавать шефу. А это значит, что нас ждет та еще работенка.
- Но можем ли мы действовать таким образом? Разве нет опасности настолько принизить важность, что...
- Мы должны точно установить, почему специалисты, пытающиеся решить уравнение, сходят с ума, - ответил Пелл. - А шеф должен найти того, кто может его решить.
Он встал.
- Для начала хватит. На сегодня закончим. - Пелл сгреб бумаги в ящик стола и проделал привычные манипуляции. Вокруг стола появился купол холодного белого света.
- Стоит ли полагаться на силовые поля, если бомбы противника могут проникать сквозь них, - заметил Дю Броз.
- Я еще настроил взрыватель, - ответил Пелл. - Да и кому придет в голову красть это уравнение? У противника оно и так уже есть. - Он вошел в смотровую, Дю Броз последовал за ним. Парень по-прежнему лежал на кушетке и спал спокойно, глаза его были закрыты, дыхание спокойно.
- Кто это? - спросил Дю Броз.
- Его зовут Билли Ван Несс. Типичный случай - один из той пачки, которую ты разбирал - запоздалое взросление. Возраст двадцать два года, резкие физические и психические изменения начались два месяца назад. Единственной общей чертой является то, что все эти больные родились в радиусе трех километров от Осечки.
- Излучение повредило гены родителей? - Дю Броз вспомнил серебристый потрескавшийся купол на склоне холма.
- Возможно.
- Противник?
- Если даже так, то это оружие почти не подействовало - в общей сложности всего сорок случаев. Странно, еще два месяца назад все они были идеально нормальны, ну, может, не считая запоздалого взросления. Когда они вошли в период созревания, произошли какие-то странные физиологические сдвиги. Деформация неба... но более интересны психические перемены. Они никогда не открывают глаз - довольно характерный симптом. Ты узнаешь его?
- Разумеется.
- Но...
- Минуточку, - прервал его Дю Броз. - Этот парень видит. Он обошел стул, стоявший на его пути.
- Это они умеют, - усмехнулся Пелл. - Похоже на внечувственное восприятие. Когда они ходят, - а ходят они редко, - то никогда ни на что не натыкаются, и никогда не идут по прямой линии. Всегда каким-то сложным зигзагом, словно обходят не только объекты, которые существуют на самом деле, но и такие, которых нет.
- Вестибулярные нарушения?
- Нет, равновесие они сохраняют. Просто они ходят так, словно пересекают комнату, полную яиц. Кстати, что так возбудило этого парня?
Дю Броз высказал несколько предположений.
- Это необычно, - заметил Пелл. - Вдалеке от Осечки они редко проявляют активность. Осечка, похоже, возбуждает их, и тогда они издают этот странный клекот. Гадко звучит, правда?
- У тебя уже есть диагноз, Сет? Пелл покачал головой.
- Если все прочее не поможет, я собираюсь провести зондирование памяти. Может, мне удастся вернуть разум этого парня в его нормальное прошлое. Ну ладно, оставим эти карточки. - Он бросил их на стол и позвонил своему помощнику. - Билли пусть останется на эту ночь в изоляторе. Возьми плащ, Бен. Мы уходим.
- А какое оборудование... Пелл рассмеялся.
- Оно нам ни к чему. На несколько часов мы станем любопытными экстравертами. Я вижу, у тебя тяжелый случай гипертонии, Крепкий Сон ее не излечит. Если бы я велел тебе принять "Глупого Джека", ты сделал бы это, но по-прежнему испытывал бы подсознательное беспокойство. А так ты сможешь расслабиться, потому что я твой начальник, и ответственность ложится на меня.
- Но... послушай, Сет...
- Сегодня вечером тебя ждет тяжелое испытание, - прервал его Пелл. А завтра мы оба спятим.
Только вертолет мог приземлиться в этой самой высокой части Скалистых Гор. Вершина ввинчивалась в небо, в разреженной атмосфере ярко светили даже слабые звезды. Полоса Млечного Пути уходила к восточному горизонту, в направлении Вайомиига; челюсти Дю Броза судорожно сжимались от пронизывающего, холодного ветра. Потом силовое поле вновь поднялось, закрыв небо застывшим куполом тихо потрескивающего света.