Как известно, китайская историческая традиция считает Су Циня родоначальником идеи объединения царств по вертикали. Для упомянутых Фу Цянем сочинений, содержавших рассуждения о достоинствах и недостатках, дипломатия Су Циня служила образцом. Эти обстоятельства позволяют отнести к числу таких материалов автономный комплекс, объединяющий семь единых по стилю и композиции речей Су Циня, шесть из которых содержат развернутую проповедь объединения царств по вертикали, обращенную к шести различным правителям[141]. Еще Чжан Ци (1765-1833) обратил внимание на то, что описание в них пограничных земель царств Цинь и Чжао в ряде случаев оказывается в противоречии с политической географией древнего Китая в 30-х годах IV в. до н. э.[142]. Об этом писали и современные китайские историки[143]. Кроме того, текст речей Су Циня изобилует деталями, противоречащими подлинным историческим фактам. Достаточно характерен в этом отношении следующий пример: в речах Су Циня правителям царств Вэй и Хань приписывается намерение «объявить себя восточными вассалами [Цинь], выстроить императорский дворец [для приемов циньского вана], получить [от Цинь] пояс и шапку, весной и осенью участвовать в жертвоприношениях [предкам циньского вана]». Однако на фоне междуцарских отношений 30-х годов IV в. до н. э. эта формула признания вассальной зависимости выглядит явным анахронизмом. Первое достоверное упоминание о том, что Хань и Вэй признали себя восточными вассалами Цинь, связано с событиями 293 г. до н. э., когда объединенная ханьско-вэйская армия была наголову разбита циньцами под Ицюе[144].
Поразителен анахронизм, содержащийся в обращении Су Циня к чжаоскому государю Су-хоу (правил в 349-326 гг. до н. э.). Один из периодов этого обращения начинается словами: «Ныне Фэнъян-цзюнь покинул сей мир...»[145]. В действительности Фэнъян-цзюнь (Ли Дуй) был сяном царства Чжао в первой четверти III в. до н. э. Его имя появляется впервые на страницах других источников намного позднее 333 г. до н. э.[146]. Перечисленные особенности этих речей делают естественным вывод о том, что их содержание носит вымышленный характер и не отражает реально исторической деятельности самого Су Циня[147].
Антитезой речей Су Циня являются речи Чжан И[148], обращенные к правителям царств Вэй, Чу, Хань, Ци, Чжао и Янь. Тема их — борьба за создание проциньского объединения царств по горизонтали как военно-дипломатического союза, антагонистического «цзуну» Су Циня. Речи Чжан И — это, собственно, полемические параллели речей Су Циня. Они построены по такому же композиционному трафарету, а для создания «реального фона» в них использованы аналогичные факты. Однако все то, что в речах Су Циня имеет вид достоинств и прочных гарантий успеха, в речах Чжан И искусно превращено в недостатки и опасные просчеты. Оба комплекса объединяет еще одна весьма выразительная черта: тексты шести речей, связанных с именем Чжан И, изобилуют анахронизмами[149] и, по-видимому, столь же исторически недостоверны, как и тексты семи речей, приписываемых Су Циню. Достоин упоминания и тот факт, что и тем и другим свойственны общие ошибки. Отмеченные нами признаки очевидной внутренней близости этих комплексов дают основание полагать, что они были созданы одновременно и входили первоначально в состав единого сочинения[150], которое с течением времени оказалось, по-видимому, включенным в состав «Недостатков и достоинств».
Серия речей-антиподов Су Циня и Чжан И некогда была сцементирована повествовательной канвой, которая лучше всего сохранилась в соответствующих биографических главах труда Сыма Цяня. Ее фрагменты встречаются и в «Планах Сражающихся царств». В некоторых случаях эти отрывки весьма оригинальны и восходят к варианту сочинения о «странствующих ученых», отличному от того, который был использован Сыма Цянем. Весьма выразителен следующий пример: «[Су Цинь] обращался к циньскому вану, писал ему более десяти раз, но его увещевания не были приняты. [К тому времени] его халат, подбитый черным соболем, износился, сотня цзиней[151] золота была истрачена, его достояние истощилось, и он покинул [царство] Цинь, чтобы вернуться [домой]. Ноги его были оплетены завязками сандалий, за спиной подвешены книги, на плече он тащил короб [с пожитками]. Он исхудал, лицо и глаза его потемнели, вид у него был пристыженный. Когда он возвратился в свое семейство, то жена не встала из-за своего ткацкого станка, [чтобы встретить его], невестка не приготовила поесть, отец с матерью не побеседовали с ним. Су Цинь, тяжело вздыхая, сказал: "Жена отказывается признать меня своим мужем, невестка — свояком, отец и мать — сыном. Во всем этом виновато [царство] Цинь!" Тогда ночью достал он свои книги, разложил несколько десятков футляров [со свитками] и взялся за планы тайгуна[152], изложенные в [его сочинении] "Инь фу". Склонившись над ним, он заучивал его наизусть. Он отобрал в нем [наиболее существенное], усовершенствовался [в его истолковании], с тем чтобы достигнуть [умения] применяться к сложившейся обстановке... Через год, когда [метод] использования сложившийся обстановки был выработан, [Су Цинь] сказал: "Подлинно, это может убедить правителей наших дней". Тогда-то, миновав [заставу] Яньуцзицюе, он встретился для беседы с чжаоским ваном в прекрасном дворце. Он стал говорить, сопровождая свою речь ритмическими жестами. Чжаоский ван был весьма обрадован. Пожаловал ему титул Уань-цзюня (господина над Уанем), вручил ему печать сяна и сотню боевых колесниц; тысяча кусков парчи и узорной ткани, сто пар круглых дисков из белой яшмы и десять тысяч и[153] золота были посланы за ним. [Су Цинь] объединил царства по вертикали и рассеял объединение по горизонтали, чтобы привести в повиновение сильное [царство] Цинь. По той причине, что Су Цинь стал сяном в Чжао, заставы [шести царств] сделались непроходимыми [для циньских войск]. В те времена и обширность Поднебесной, и обилие ее бесчисленных жителей, и авторитет ванов и хоу, и влияние политических советников — все, казалось, слилось в едином стремлении осуществить планы Су Циня. Не было израсходовано ни одного доу провианта, не было хлопот ни с одним панцирем, ни один воин не участвовал в битве, не лопнула ни одна тетива, не изломалась ни одна стрела, а владетели стали близки между собой больше, чем братья...»[154], В этом отрывке механически объединены два структурных элемента повествовательного обрамления речей Су Циня, связанных с разными моментами в его вымышленной карьере. Первый, рассказывая о неудаче Су Циня в царстве Цинь и се ближайших последствиях, объясняет причину антициньской направленности всех дальнейших поступков героя, а также служит введением к его речи, обращенной к чжаоскому вану, которая приведена в другом разделе рассматриваемого памятника (в «Планах царств Чжао»). Второй же явно представляет собой похвальное слово в адрес героя, первоначально завершавшее весь комплекс его речей, с помощью которых правители шести Сражающихся царств будто бы были вовлечены в антициньский союз[155].
141
Согласно хронологии, выработанной средневековыми авторами (Сыма Гуан, Люй Цзу-цянь), эти речи были произнесены перед семью чжаньгоскими ванами в период между 337 и 333 гг. до н. э. В «Планах Сражающихся царств» они разбросаны по разным главам, а в труде Сыма Цяня собраны воедино и являются основой его «Биографии Су Циня». Семь речей Су Циня неоднократно переводились и пересказывались в работах западных ученых:
142
«Толкование названий местностей, упомянутых в "Планах Сражающихся царств"» («Чжань го цэ ши-ди»), серия «Цун шу цзи чэн», цз. 1, стр. 10; цз. 2, стр. 85.
143
146
Этим годом Сыма Гуан датирует визит Су Циня к Су-хоу. См.: «Всеобщее зерцало, помогающее управлению» («Цзычжи тунцзянь»), серия «Сы бу бэй яо», цз. 2, стр. 28-а.
147
Внимательное ознакомление с материалами «Планов Сражающихся царств», выходящими за рамки того комплекса единых по своему стилю, структуре и идейной ориентации речей, о которых говорилось выше, свидетельствует о необоснованности мнения ряда современных авторов, относящих Су Циня к числу «полностью вымышленных персонажей» (см.:
148
Их перевод см.:
149
150
В литературно-библиографическом разделе «Истории Ранней Хань» под рубрикой «школа цзун-хэн» упоминается несохранившееся сочинение Су Циня — «Су-цзы». А. Масперо, подвергший специальному исследованию биографию Су Циня, вслед за Шэнь Цинь-ханем (1775-1832) считал, что рассмотренный выше комплекс речей в защиту коалиции «цзун» был составной частью этого сочинения (см.:
151
В большинстве Сражающихся царств 1 цзинь составлял около 256
153
1 и = 24 позднечжоуским ланам, 1 лан составлял около 16 г. См.:
155
В «Биографии Су Циня» Сыма Цяня рассказ о деятельности героя по созданию антициньского объединения царств по вертикали прерывается следующей повествовательной вставкой: «В эго время [циньский] Хуй-ван послал Си-шоу против Вэй, [тот] схватил военачальника Лун Цзя, занял вэйский [город] Дяоинь [на территории современного уезда Фусянь провинции Шэньси] и вознамерился двинуть войска на восток» (см.: