Откинувшись назад, у стола безжизненно обмяк Ричард Хоуторн. Его белая накрахмаленная рубашка была ярко-алой.
Служба безопасности не пускала журналистов и любопытных на третий этаж. К тому времени, когда приехали детективы из отдела по расследованию убийств, Элайзу уже увезли в больницу.
Миранда отвечала на вопросы полицейских и лгала, отчаянно лгала. «Ложь стала моей второй натурой», – с ужасом думала она.
Нет, она понятия не имеет, почему Ричард и Элайза оказались у нее в кабинете. Нет, она не имеет ни малейшего представления о том, кто мог их убить.
Когда ее наконец отпустили, Миранда вышла на ватных ногах и чуть не рухнула.
На ступеньке сидела Энни, обхватив себя за плечи.
– Что, Энни, тебя тоже не отпускают?
– Нет, сказали, что я пока свободна.
Миранда посмотрела на охранников, на полицейских, разбредшихся по музею. Села на ступеньку рядом с Энни.
– Просто не знаю, что делать. Райана еще допрашивают. А где Эндрю?
– Ему разрешили поехать с Элайзой в больницу.
– Он полагал, что должен быть рядом с ней в эти минуты.
– Нет, все дело в том, что он ее любит, он все еще болен ею. Да это и неудивительно… – Энни сжала пальцами виски. – А я просто бессовестная! Как я могу думать об этом, когда произошло убийство, да и Элайза ранена.
– Человек не властен над своими чувствами. Раньше я в это не верила, а теперь знаю точно.
– Я тоже думала, что умею себя контролировать. – Энни всхлипнула, поднялась на ноги. – Поеду-ка я домой.
– Дождись Райана, Энни. Он тебя отвезет.
– Не стоит. Я приехала сюда на своей развалюхе. Не беспокойся, со мной все будет в порядке. Скажи Эндрю… В общем, я надеюсь, что с Элайзой все будет в порядке, а ему скажи, что мы еще увидимся.
– Энни, ты ему очень нужна. В самом деле. Энни выдернула из ушей серьги, потерла мочки.
– Пусть учится рассчитывать на самого себя. Он должен сам разобраться, кто он и чего хочет. Здесь я ему не помощница. Да и ты, Миранда, тоже.
«Я никому не помощница, – подумала Миранда, когда осталась одна. – Все, чего я касаюсь, рассыпается в прах. Я всем приношу только несчастье».
Услышав шаги на лестнице, она оглянулась. Райан молча приблизился, взял ее за руки, притянул к себе.
– Боже мой, Райан! Сколько еще будет жертв?
– Тише. – Он погладил ее по спине и прошептал:
– Его застрелили из его же пистолета. Того самого, который я нашел у него в номере. Ты здесь ни при чем.
– Я всегда ни при чем, – устало произнесла она. – Хочу поехать в больницу, проведать Элайзу. Эндрю тоже там. Не нужно оставлять его сейчас одного.
Но он не был один. К немалому своему удивлению, Миранда увидела, что в больнице уже находится ее мать. Элизабет стояла у окна, держа в руке бумажный стаканчик с кофе.
Эндрю расхаживал взад-вперед.
– Ну что? – спросила Миранда.
– Ею занимаются. Рентген, анализы и все такое. Результаты еще неизвестны. Дежурный врач считает, что у нее сотрясение, но они хотят сделать томограмму, проверить, нет ли серьезных повреждений. Она потеряла много крови.
Эндрю заметил, что кровь осталась и на платье Миранды.
– Тебе лучше уехать домой, – сказал он. – Райан, отвези ее.
– Я останусь с тобой, – вздохнула Миранда. – Ты ведь тоже меня не бросил бы.
– Ладно, ладно. – Он прижался к ней лбом. Элизабет смотрела на них молча. Поймав взгляд Райана, опустила глаза.
– Тут кофе, – произнесла она. – Невкусный, зато очень крепкий и горячий.
– Не хочу, – покачала головой Миранда. – Где отец?
– Не знаю. Наверное, вернулся в гостиницу. Ему здесь нечего делать, – Но ты-то здесь. Нам нужно поговорить.
– Прошу прощения, доктор Джонс, – раздался вдруг мужской голос.
Все обернулись и увидели детектива Кука.
– Представляю, в каком вы состоянии, – сказал он.
– Детектив… – У Миранды внутри все сжалось. – Надеюсь, с вами-то ничего не случилось? Вы не заболели?
– Я? Почему вы спрашиваете? Ах да, мы же в больнице. Нет, я приехал для того, чтобы поговорить с доктором Уорфилд.
– С Элайзой? – удивился Эндрю. – Но вы ведь не из отдела убийств, вы расследуете кражи.
– Как знать, такие дела часто связаны между собой. Ребята из отдела убийств будут долго с ней разговаривать. И вообще, ночь ожидается длинная. Может, вы мне пока расскажете, что вам известно? Тогда я не буду задавать доктору Уорфилд лишние вопросы, ее сейчас надо поберечь.
– Детектив, кажется, Кук? – шагнула вперед Элизабет. – Послушайте, это так уж необходимо – устраивать допрос в больнице? Ведь мы ждем результатов анализов, мы волнуемся…
– Мне очень жаль, доктор Джонс.
– Станфорд-Джонс, – поправила Элизабет.
– Да-да, Элизабет Станфорд-Джонс, я знаю. Вы – работодательница потерпевших.
– Да. Ричард и Элайза работают у меня, во Флоренции. Точнее говоря, Ричард работал у меня… – Она побледнела. – Он был моим сотрудником.
– Чем он занимался?
– В основном исследовательской работой. Он был блестящим историком искусства. Бесценный был специалист…
– А доктор Уорфилд?
– Она – директор моей флорентийской лаборатории. Отличный сотрудник – способный, работящий, грамотный.
– Она ведь раньше была вашей невесткой? На лице Элизабет не дрогнул ни единый мускул. Она даже не взглянула в сторону сына.
– Да. И у нас сохранились прекрасные отношения.
– Это такая редкость. Обычно свекрови терпеть не могут невесток, особенно бывших. Винят их во всех несчастьях своих сыновей. А у вас сложился такой плодотворный союз.
– Мы обе профессионалки, детектив. Я вообще не допускаю, чтобы семейные проблемы мешали работе. А к Элайзе я отношусь очень хорошо.
– Между ней и Хоуторном что-нибудь было?
– В каком смысле? – с неописуемым презрением спросила Элизабет. – То, на что вы намекаете, – чудовищно и оскорбительно.
– Отчего же? Насколько мне известно, оба они взрослые люди, семьей не обремененные… Я вовсе не хотел никого оскорбить. В конце концов, оба оказались в одном и том же помещении, вдали от других гостей. Ведь банкет, насколько я понимаю, проходил внизу.
– Не знаю, почему они оказались в кабинете Миранды. Однако совершенно очевидно, что, кроме них, там был кто-то еще.
В этот момент в коридор вышел врач, и Элизабет спросила:
– Как она?
– Неплохо, – ответил врач. – У нее довольно серьезное сотрясение мозга, но томограмма неплохая, и общее состояние теперь не вызывает опасения.
Элизабет на миг прикрыла глаза.
– Я хочу ее видеть, – сказала она чуть дрогнувшим голосом.
– Там сейчас полицейские. Хотели немедленно допросить ее, раз позволяет ее состояние. Да и сама пациентка не возражает. Я-то посоветовал бы ей подождать до завтра, но она хочет покончить с этим как можно скорее.
– Мне тоже надо с ней потолковать, – заявил Кук, предъявив свой значок. – Но я подожду. У меня есть время.
Ждать ему пришлось больше часа. Врач не хотел его пускать, но Элайза сама выразила желание поговорить с детективом.
Войдя в палату, Кук увидел хрупкую бледную женщину, голова ее была забинтована. Глаза были усталые и воспаленные. Несмотря на это, она все равно казалась прекрасной. Белые бинты лишь подчеркивали роскошную пышность волос. Кук знал, что удар был нанесен по затылку, а это значит, что часть волос пришлось выбрить. Жалко, такую красоту загубили.
– Вы тоже из полиции… Извините, не запомнила ваше имя.
– Кук. Спасибо, что согласились со мной поговорить.
– Я хочу помочь следствию. – Она поморщилась от боли. – Меня скоро накачают лекарствами, и тогда я не смогу ясно рассуждать.
– Я много времени не отниму. Можно я присяду?
– Да, конечно. – Она, снова поморщившись, посмотрела на потолок. – Каждый раз, когда я вспоминаю о случившемся, мне кажется, что это был кошмарный сон. Неужели все произошло на самом деле?
– Расскажите мне, как это было. Каждую деталь. Все, что помните.
– Ричард. Он застрелил Ричарда…
– Кто «он»?
– Не знаю. Не видела. Я видела только Ричарда. – Ее глаза наполнились слезами. – И теперь он мертв. Мне сказали, что он мертв. Я-то надеялась… Бедный Ричард.