— Я никогда в жизни с Львом Ивановичем силой и талантом не мерился.
— Лжешь, в молодости мерился.
— Так в детстве в кроватке писался.
— Все. Закрыли вопрос. Сейчас ты найдешь полковника Сутеева, скажешь, мол, генерал просит заглянуть. Скажешь без нажима, между прочим.
Николай Михайлович Сутеев, полковник и старший оперуполномоченный, субтильного телосложения, сидел напротив Орлова и, теребя тесемочки папки, которую держал в руках, взволнованно говорил:
— Петр Николаевич, может, я и ошибся, а может, и нет…
Орлов жестом остановил Сутеева и снял трубку звякнувшего телефона.
— Генерал Орлов слушает. — Он поморщился, жестом остановил пытавшегося выйти Сутеева. — Слушаю, господин генерал-полковник. Понял, буду называть вас товарищем, хотя вам прекрасно известно, что мы таковыми не являемся. — Орлов отстранил трубку, вздохнул, слушал крик на расстоянии, потом вновь прижал трубку: — Разрешите заметить, генерал-полковник, я полковника Гурова ни в какую командировку не посылал. Гуров выполняет специальное задание под Москвой, через день вернется. — Орлов положил трубку на стол, слушая выкрики, пробормотал: — Жаль, не курю. Выпить, что ли? — Взял трубку и четко сказал: — Понял, мой генерал! Будет выполнено! — И положил трубку на аппарат. — Так и живем, все думают, что генералам жить вольготно.
Генерал помолчал, глянул на Сутеева испытующе, словно прикидывал что-то, и сказал:
— Николай Михайлович, вы данного разговора не слышали. Полковник Гуров находится в командировке.
— Так точно, господин генерал! — Полковник встал.
— Всего доброго, полковник, свободны.
Когда Сутеев вышел, Орлов снял трубку, крутанул диск, буркнул: «Зайди», — положил трубку, откинулся в кресле и закрыл глаза.
Сыщик Гуров расхаживал по роскошным апартаментам — прихожая, гостиная, огромная ванная комната, собственно ванна оборудована гидромассажем. Сыщик ею пока не пользовался, да и не знал, как ее включать. Он попытался вспомнить, как такая ванна называется, не вспомнил. У него в квартире, которую ему взамен старой предоставил миллионер Юдин в пору, когда Гуров уходил из органов и работал в частном сыске, была ванна с массажем. Но она была значительно меньше, и отсутствовали никелированные ручки и разноцветные кнопочки.
Гуров рассмотрел все рассеянно, вздохнул и ушел в гостиную, заперев входную дверь, достал «вальтер», опустился в низкое кресло, закурил.
Он вспомнил обед, всех присутствующих, разговоры, кто и что конкретно говорил. Информации не хватало. Сыщик не сумел разобраться, кто умен, опасен; он был уверен, в рукопашной одолеет любого. Придя к такому выводу, он вновь прошелся по апартаментам, проверил запоры на всех окнах, вновь проверил дверь, разулся, вернулся в кресло, вытянул ноги, положил руку с «вальтером» на живот и задремал.
Вечером Гуров собрался было заказать ужин в номер, передумал, спустился в бар, занял маленький столик в углу. Ел сыщик без аппетита. Когда ему подали кофе и рюмку коньяку, в баре появился Николай Андреевич Чертов, увидел Гурова, подошел:
— Разрешите?
— Прошу.
Чертов сел напротив, заказал виски с содовой и сказал:
— Насколько я понимаю, коллега, мы соседи. Я представляю группировку Смольного.
— Рад знакомству. — Гуров кивнул, пригубил кофе.
— Я считаю, нам ни к чему при всех выяснять отношения. — Чертов замолчал, выждал, пока официантка поставит перед ним заказанную выпивку и уйдет. — Столкновения происходят в основном из-за рынка. Полагаю, вопрос, кому принадлежит рынок, следует решить четко и бесповоротно. Уступившая сторона компенсирует потерю. Каковы ваши предложения?
Гуров задумался. Он понятия не имел, о каком рынке идет речь. Какова его цена, что конкретно можно предложить за право владения и что разумно принять в качестве откупного. Сыщик решил идти по проторенному пути политиков, отвечать не по существу.
— Вопрос решить можно и должно, главное, чтобы не было войны.
— Я приветствую такую позицию, слышал неоднократно, что вы последовательно придерживаетесь принципов мирного урегулирования. Мы и собрались, чтобы разрешить наболевшие вопросы. Необходимо от слов перейти к делу.
— Абсолютно согласен. — Гуров кивнул, понюхал рюмку с коньяком, сделал осторожный глоток. — Я слушаю ваши предложения.
— Вы старший, вам первое слово.
— Николай Андреевич, вам бы следовало знать, что в армии Кутузова… или Наполеона, точно не помню, на совещаниях младшие всегда высказывались первыми.
— Чтобы лейтенант не имел возможности поддакнуть генералу? — Чертов заразительно рассмеялся. — Они были чертовски умны, наши предки! — Веселость исчезла с его лица. — Но раз вы не помните точно, Кутузов ввел подобный порядок или Наполеон, нам не обязательно следовать по пути предков. Я слушаю ваши предложения, коллега.