Когда все собрались в пятом номере, хозяин, Басов Игорь Николаевич, запер дверь, ключ положил на стол и сказал:
— По техническим причинам наше совещание прерывается. Как писал Николай Васильевич, у меня есть пренеприятнейшее известие. — Он оглядел собравшихся. — Среди нас мент.
— Я знаю, — сказал Чертов.
Наступила пауза, наконец кто-то произнес:
— Говорите, Игорь Николаевич.
— Сыщик высочайшего класса. Его истинная фамилия, имя и отчество значения не имеют. Его приметы: сорок пять лет, рост сто восемьдесят, чуть выше, фигура спортивная, шатен, глаза голубые.
Молчали, приглядывались друг к другу. Встал Валентин Сергеевич Кольцов, вышел на середину комнаты.
— Я тоже получил сообщение, что среди нас мент. Приметы те же. Я стою перед вами, вы имеете возможность приглядеться. Мой рост сто восемьдесят восемь. — Кольцов поднял ногу. — Каблуки отсутствуют. Насчет фигуры… — Он снял пиджак, обнажив вислые плечи и выпирающий животик. — Глаза голубые, таким мама родила. Можно сесть?
— Садитесь, Валентин Сергеевич, — сказал Басов, который руководил разборкой.
Кольцов сел. Поднялся сидевший рядом с ним Юрий Семенович Аблынин, вышел на середину, снял пиджак.
— Раз начали с голубоглазых, я тут. — Он повернулся. Присутствующие глянули с интересом, тут же его потеряли, начали переглядываться. Аблынин, как говорится, ростом не вышел. Он был не маленький, выше среднего роста, но на сто восемьдесят никак не тянул, да и брюшко, в общем, Аблынин не годился. Поднялся, вышел на середину Николай Андреевич Чертов. Ему и рта не дали открыть.
— Николай Андреевич, сядь, пожалуйста, — сказал Басов.
Чертов был просто мал, широкоплеч, походил на человека, которому заменили ноги и вместо положенных длинных присандалили чужие, короткие.
— И глаза у меня карие, — сказал он, возвращаясь на место.
Бритоголовому Файту, который было поднялся, не дали выйти на середину, одернули. При росте около ста семидесяти он весил примерно центнер.
— Игорь Николаевич, — сочным баритоном произнес Кольцов, — не сочтите за труд, выйдите.
— Верно. — Басов начал раздеваться, снял пиджак, рубашку, обнажился по пояс. — Во мне сто восемьдесят, у меня светлые глаза, не голубые. Но так сказать можно. — Он напряг хилые мышцы. — Противно демонстрировать свои недостатки. Атлетом меня назвать трудно.
— Агент в бане с сыщиком не был, а в костюме вы смотритесь.
— Судите, как хотите, воля ваша. — Басов начал одеваться. — Имеется еще особая примета. Мента однажды прострелили. У него сквозное ранение груди.
Гуров опустил руку в карман, достал зажигалку, начал ее крутить между пальцами.
— Игорь Николаевич… — Кольцов откашлялся. — Мы люди взрослые, не глупые. У меня, к примеру, дырка была не слева, а справа. Вы глянете, скажете, мол, агент стороной ошибся. Результат?
— Действительно, — согласился Файт, — искать на ощупь бессмысленно.
— Так что, нам наплевать на сигнал? Который, кстати, продублировали. — Басов указал на Чертова.
— Я глупостей не предлагаю. — В голосе Кольцова звучало раздражение. — При наличии подозрения продолжать совещание невозможно. Я хотел бы обратить внимание присутствующих на следующие моменты.
Он сделал паузу. Авторитеты ожили, напряжение спало. Люди усаживались удобнее, некоторые закурили.
— Да… — Кольцов вздохнул. — Сообщение продублировали, но в Москву оно поступило из одного канала. Вы все работаете с агентурой, объяснять глупо, я лишь напомню. Агент может сообщение сочинить. Будь он хоть генералом МВД. Если агента держат за горло, он может соврать что угодно. А данный источник, безусловно, держат за горло, позволяют дышать, не более того. Второе… Агент честен, но сам получил недоброкачественную информацию. Либо все правильно, сыщик заслан, но какой-то генерал в последний момент послал не одного сотрудника, а другого.
— Хорошо излагаете, — сказал Басов. — Словно на оперативном совещании в МУРе.
— Естественно, если я проработал в розыске пятнадцать лет, уважаемый. — Кольцов привстал и поклонился. — Правда, не в Москве.
— Ну, раз у вас такой опыт, давайте ваши предложения, — сказал Аблынин.
— Строить — не разрушать, думать надо, — ответил Кольцов и повернулся к Басову. — Игорь Николаевич, распорядитесь, чтобы нам принесли перекусить. Я пока подумаю. А вы, господа, — он указал на Аблынина, Чертова и Файта, — втроем, обойдите свои номера, соберитесь, возвращайтесь сюда с вещами. Из каждого номера звоните сюда. Звоните, разговаривайте со мной. Сотрудник угро, пусть не атлет, может вырубить обоих. Если разговор прервется, мы с Басовым начнем преследование.