И ножниц нет. Может, ножом отпилить? Кажется, ничего другого не остаётся.
— Рыббургер, рыббургер сделай! — доносилось, тем временем, с кассы. — И хрюкерсов пачку!
Я, вся взвинченная, положив пачку пельменей на салатный стол, остервенело пилила её овощным ножом. Мдя, не знаю, как содержимое, а упаковка у них действительно изрядная!
Наконец, пачка лопнула. Несколько пельмешков по старой доброй традиции грохнулись на пол, зазвенев своими промороженными боками о кафель, но я не обратила на них внимания. Кинулась к фритюрнице, высыпала всё содержимое пакета в железную сетку, опустила в шипящее масло, нажала на кнопку.
— Супермегабургер! — кринул Коля. — Очень срочно!
"Для приготовления супермегабургера разогреть булочку №18 (хранится на полке 4 второго стеллажа) в течение 52 секунд в горизонтальном тостере при температуре 210 градусов" — прочитала я начало инструкции на стене, совершая пробежку от морозильника с овощному столу: предстояло распороть ещё один пакет, на этот раз с порезанным соломкой картофелем.
— Супермегабургер! — снова крикнул Коля.
Видимо, этот бутерброд заказал какой-то особенно важный для нас клиент! Ладно, картошка пока подождёт, возьмём булочку! Вот он второй стеллаж, вот он №18, вот он тостер...
— Рыббургер ещё один!
Ой, кажется, я забыла встряхнуть пельмени, когда засыпала их во фритюрницу! Бегом к жаровне! Так, а откуда этот горелый запах? Господи, куриные крылышки! Сколько минут они уже жарятся?! Скорее, скорее, достать сетку с мясом, вывалить в лоток!
— Уля, ты картошку жаришь?! Тут её заказывают!
Снова к картошке! Ну режься, пакетик, ну режься!
— Это что за угли?! Это крылышки? Ульяна, издеваешься?! Быстрее делай новые, такие будет стыдно продавать!
Господи, сколько же у них там гостей!? Ни на минуту не замолкают! Хватит уже кричать, дайте мне хоть картошку во фритюрницу загрузить!.. Блин, а курятина здорово подгорела, раз так воняет... Или это уже не курятина?! Булочка для...
— СУПЕРМЕГАБУРГЕРА!!! дождусь я?!
Ладно, Очень-Важному-Гостю придётся, пожалуй, есть сегодня холодный бутерброд. Берём новую булку (сколько сегодня их я уже перепортила?), на неё салат, на него соус, на него помидор, на него сыр, на него котлету, на него снова салат, на него огурцы... Может, и рыббургер сразу собрать? Ой, а рыбных котлет-то и нету...
— Ульяна!!!
Сейчас-сейчас! Кладу верхнюю булочку, заворачиваю... Кривоватенько, конечно, получилось, но, думаю, сойдёт для первого раза. Всё, забирайте! Теперь надо сделать...
— Салат овощной!
— Ножек!
— Крылышек!
— Хрюкерсов!
— Гамбургер!
— Рыббургер!
— Быстренько, быстренько!
Господи, да это просто ужас! То надо, это надо... всё надо! И на всё я одна!
— Ульяна, гости ждут!
Да пусть хоть обождутся! Могли бы и дома поесть! Неужели никто из них не отнесётся к понимаем к тому, что я просто физически НЕ УСПЕВАЮ!?
Я носилась как угорелая от морозильника к тостеру, от тостера к разделочному столу, от стола к фритюрнице, от фритюрницы к тепловому шкафу. Хваталась то за одно, то за другое, то за третье, постоянно слышала окрики и в итоге не могла сделать ничего. Внутри назревала истерика. Хотелось бросить всё, убежать, упасть и заплакать от истощения и бессилия. В итоге я действительно растянулась. Прямо на кухонном полу. Поскользнувшаяся на раздавленной котлете.
На грохот прибежали Таня с Колей.
— Ты жива?
— Ох, ну тут и грязища! Таня, помоги ей. Я один пока что в баре справлюсь.
Вместе с подругой мы более-менее разгребли весь этот кошмар, который на меня навалился. Увидев, как ловко получается у Татьяны жарить курицу, складывать бутерброды и резать неподдающиеся помидоры, я потребовала передать кухню ей, а себя перевести в бар помощницей кассира.
— Ну, того-этого, ладно, — ответил начальник.
Бегать за прилавком взад-вперёд, принося и складывая на подносы гостей бутерброды, жареную картошку и газировку, оказалось заметно легче, чем выбиваться из сил на кухне. Правда, приходилось ещё и как-то успевать прибираться в зале, но это всё равно было лучше, чем жарить и резать. Первое время я исправно собирала заказы и успешно покрикивала на Татьяну, возившуюся по ту сторону бутербродного стеллажа. Количество просыпанной на пол картошки не превышало 10% от общей массы, а время обслуживания клиента было всего в три-четыре раза больше норматива. Вот только один важный недостаток работы за прилавком, которому я поначалу не придавала особенного значения, начал сказываться довольно быстро. Этим недостатком было присутствие посетителей и необходимость с ними общаться.
И кто бы мог подумать, что народ у нас в стране такой привередливый! За полчаса работы в баре мне пришлось выслушать не меньше десяти претензий. Одному не нравилось, как криво завёрнуты сэндвичи, другой жаловался на подгоревшие крылышки, третий обругал сделанный тяп-тяп овощной салат. Перед каждым гостем Коле приходилось рассыпаться в извинениях, так, как будто в том, что пища плохо приготовлена, виноват он, а не мы с Танькой. Меня менеджер не ругал, но чувство стыда от этого было только больше. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько слабой и никчёмной!