-Сколько? – спросил Алексей по-английски.
-Тридцать! Тридцать! – услужливо заспешил пожилой, смуглый таксист.
-Всего тридцать долларов? – удивился он, оборачиваясь к Алексею.
-Погоди! – усмехнулся тот, и заговорил с таксистом на своем языке. Таксист при первых же звуках отшатнулся. Его лицо выражало теперь глубочайшее разочарование. Потом он согласно кивнул и с видимой неохотой направился к автостоянке.
-Вот так! – с усмешкой произнес Алексей, не скрывая удовлетворения.
-Ты о чем?
-О жизни! Никак не меньше. Проезд до города, до центра на такси ночью стоит тридцать тысяч в местной валюте, но никак не в долларах. За пятьдесят долларов можно проехать всю страну с запада на восток, так что будь осторожен… Погоди минутку… - Оставив его около багажа, Алексей куда-то исчез и снова появился. Остановился под фонарем, пересчитывая деньги. Подошел к нему. Протянул ему несколько бумажек.
-Это наши деньги…
Он с любопытством повертел зеленовато – серые купюры, на которых было изображено чье-то лицо.
-А это кто?
Алексей рассмеялся:
-Это наш президент… Правда, даже деньги похожи на ваши?
-Правда…
Со скрипом подъехала машина. Они сели в нее.
-В отель, - сказал Алексей водителю.
Тот обернулся к ним и с недоумением что-то спросил. Алексей заколебался. Таксист настаивал. Алексей рассмеялся и согласился. Машина тронулась.
-Ты чего? – спросил он, заметив улыбку на лице друга.
-Ничего, - отмахнулся Алексей. – Понимаешь, я сказал ему: в отель! А отелей-то у нас – куча… За городом целый гостиничный комплекс. А он стал мне расписывать преимущества отелей в центре. Мол, и транспорт рядом, и рынки, магазины, девочки…
-Кто?
-Девочки… Ну, проститутки. В отелях собираются самые дорогие проститутки, поджидают богатых клиентов, как, впрочем, и везде…
Алексей замолчал. Молчал и он, разглядывая мелькающий за окном город.
На столбах, домах – разноцветные флаги. Огромные плакаты со знакомыми уже портретами президента. Гирлянды лампочек.
-У вас какой-нибудь праздник? – нарушил он молчание.
-Да, - неохотно ответил Алексей. – Завтра у нас день независимости…
-От кого?
-От самих себя. Как у нас говорят, с этого дня от нас больше ничего не зависит… А вообще, все эти плакаты, тряпочки и лоскутки практически никогда не снимают. Вон на нем написано: с праздником! А праздников у нас много… Так и висят круглый год…
-А домой не хочешь попасть? – осторожно спросил он. Знал, что у Алексея есть жена и ребенок двух лет. Они здесь, а он там…
-Хотелось бы, конечно… Но не стоит. Я ведь… Ну, как я покажусь дома, если меня нет? Если я погиб?
-Как погиб? – недоверчиво засмеялся он.
-А ты что, ничего не знаешь? – с подозрением глянул на него Алексей.
-Откуда же…
-Когда я попал к вам с ооновцами… Вернее, когда попал в заложники и решил остаться, меня проверяли и перепроверяли. Потом, после нескольких операций, решили сделать так, чтобы все забыли о моем существовании… Организовали налет на патруль и отошли, оставив пару трупов каких-то бедолаг. Трупы были обезображены. У одного из них нашли мой паспорт. Вот тогда-то американцы и подняли шум. Мол, против них воюют наемники из нашей страны… Мои фотографии показывали по телевидению. Допрашивали жену, родственников, знакомых… Американцы уже до этого знали кое-что обо мне. Атаки на корабли, на авианосец… Поэтому и решено было сделать так, чтобы меня не стало…
-А почему ты все-таки с нами? – решился спросить он.
-Почему? – Алексей помолчал, потом ткнул пальцем в окно. – Видишь, все как у вас. Как было у вас до войны! Так будет и у нас… Если, конечно…
Он замолчал и до самого отеля больше не произнес ни слова…
21
Услышав шаги, решив, что это возвращается Найк, он не переменил позы, а только стер с лица тень задумчивости и тревоги, чтобы не показать, как задели его слова, и надел маску спокойствия и даже безмятежности.
Вошел Фалих. Мрачно, не глядя на него, сообщил:
-Со стороны города приближается колонна машин… Только «джипы», танков и бронетранспортеров нет. Летят на максимальной скорости.
Он даже вздрогнул. Опять ошибка! Опять прав не он, а кто-то другой. На секунду растерялся, но усилием воли взял себя в руки.