[31] Город Рио-де-Жанейро расположен у подножия гряды Серра-де-Карриока на западном берегу обширной бухты Гуанабара. Эту бухту португальцы открыли 1 января 1502 г. и, приняв ее за устье большой реки, дали ей название Январской реки (жанейро, точнее жанейру, по-португальски январь). В декабре 1519 г. экспедиция Магеллана обнаружила на берегах этой бухты небольшие индейские селения. Португальцы с 1532 г. приступили к колонизации бразильского побережья, но первоначально они не оценили выгодного географического положения бухты Рио-де-Жанейро. И первое европейское поселение было основано лишь в 1555 г. не выходцами из Португалии, а французскими гугенотами, которые построили форт Колиньи на скалистом островке у входа в бухту. В 1567 г. генерал-губернатор Бразилии Мен де Са изгнал французов, разрушил форт Колиньи и основал на правом берегу бухты город, который назван был Сан-Себастьян-де-Рио-де-Жанейро. За пять лет до посещения Куком Рио-де-Жанейро сюда из города Баиа была перенесена резиденция бразильского вице-короля. К этому времени Рио-де-Жанейро стал одним из крупнейших портов Южной Америки, причем процветанию города во многом содействовало открытие алмазных и золотых россыпей в Минас-Жераис и рост плантационного хозяйства в южных районах Бразилии. В ту пору город был не очень велик. Часть современного города, обращенная к Атлантическому океану, где ныне расположена великолепная набережная Копакабена, была еще совершенно не заселена, застроен лишь узкий участок западного берега бухты, между бухтой Ботафого и островом Кобрас. В городе и предместьях проживало около 80 тыс. жителей, причем Кук совершенно справедливо отмечает, что «чернокожие» — негры, мулаты и метисы — составляли 19/20 всего населения Рио. Это объяснялось тем, что вся система горного промысла и плантационного хозяйства в Бразилии покоилась на рабском труде и в страну из Африки ежегодно ввозились десятки тысяч рабов. В Рио-де-Жанейро рабов было больше, чем свободных, и это накладывало отпечаток на облик города. Топографическое описание Кука весьма точно и вряд ли нуждается в дополнительных пояснениях; требуют лишь уточнения некоторые названия, которые на современных картах читаются иначе, чем в дневнике Кука. Такого рода уточнения внесены (в квадратных скобках) непосредственно в текст перевода. Координаты города определены Куком не совсем точно. Участок города, расположенный против острова Кобрас, лежит на 22°54′ ю.ш. и 43°10′30″ з.д. Таким образом, при определении долготы Кук ошибся почти на один градус.
[32] Видимо, имеются в виду буревестники вида Procellaria aequinoctiales (капские курочки), которые встречаются на средних и высоких широтах южного полушария.
[33] В связи с рождественскими событиями Бенкс отмечал: «День рождества; все добрые христиане, говоря по правде, напились столь чудовищно, что вряд ли ночью был хоть один трезвый человек на корабле; благо еще, что ветер был весьма умеренным — должно быть, господу ведомо было, в каком состоянии мы находились» (Beaglehole, 37, п. 1).
[34] В декабре 1768 г. корабль шел в полосе Бразильского течения, причем курс судна совпадал с направлением этого течения, чем и объясняется несовпадение данных астрономических наблюдений и результатов счисления.
[35] «Цыплята матушки Кэри», иногда «птицы матушки Кэри» (chickens of mother Carry или birds of mother Carry) — разновидность буревестников, которые водятся в южном полушарии. Птицы эти по размеру меньше обычного буревестника.
[36] Остров Пепис — один из многих «легендарных» островов, которые в эпоху великих географических открытий то и дело — без должных на то оснований — появлялись на карте. Английский мореплаватель Коули в январе 1684 г. отметил в судовом журнале, что он посетил остров, лежащий в Атлантическом океане на сравнительно небольшом расстоянии от южноамериканского материка на 47°40′ ю.ш. Спустя 15 лет издатель одного из «собраний путешествий» Уильям Хаке опубликовал «обработанную» им выписку из судового журнала Коули и окрестил остров, дав ему название Пепис. Хаке нанес остров на карту, которая была столь же далека от совершенства, как и отпрепарированный им текст журнала Коули. Любопытно, что сам Коули и участник его плавания Дампир, который в 1697 г. издал замечательную книгу о своих многолетних странствованиях, считали, что остров, обнаруженный в 1684 г., относится к группе островов Себолда де Верта, т. е. к Фолклендскому архипелагу. Однако, с легкой руки Хаке, миф об острове Пепис получил признание у географов, и его поиски велись на протяжении многих десятилетий. Этим мифом воспользовалась Англия в 1764 г., когда в Лондон дошли слухи о подозрительной активности французов на Фолклендских островах. Посланный якобы на поиски острова Пепис, коммодор Байрон, дед знаменитого поэта, прошел к Фолклендским островам. Он объявил их владениями Англии; в том же, 1764 году на Фолклендских островах была основана английская крепость Порт-Эгмонт,
[37] Остров Лос-Эстадос расположен в 30–35 км к востоку от крайней юго-восточной конечности Огненной Земли. Остров открыт в 1615 г. Схоутеном и Лемером, которые не были, однако, первыми европейскими мореплавателями, вступившими в пролив, отделяющий этот остров от Огненной Земли, и затем обогнувшими мыс Горн. Еще в XVI в. в эти воды заходили испанские корабли. Схоутен и Лемер приняли остров за часть «Южного материка» и назвали его Землей Штатов. Долгое время это заблуждение разделялось мореплавателями, и в XVII в. на карты наносили к югу от Южной Америки огромный континент, в границы которого входила Новая Зеландия на западе и «Земля Штатов» на востоке. Голландскому названию Штаты (staten) соответствует испанское estados, под которым остров и известен в настоящее время.
[38] Биглехол (41, п. 1) приводит в связи с этим предположением Кука любопытное замечание астронома Уолеса, участника второго плавания Кука. Уолес отмечал, что из-за волнения на море Куку и Грину очень трудно было провести точные наблюдения у мыса Сан-Диего (мыс на берегу Огненной Земли — крайняя северо-западная точка пролива Лемер), в силу чего они ошиблись почти на градус (среднее значение долготы мыса Сан-Диего, по наблюдениям Кука и Грина, 66°0′ з.д., тогда как Уолес установил, что мыс этот лежит на 65°14′ з.д.; по современным данным, долгота Сан-Диего 65°15′ з.д.).
[39] Гуанако (Lama guanicae) — вид лам, распространенный в Андах. Прекрасно лазающее по горам пугливое животное. Шерсть гуанако тонкая и мягкая, идет на выделку одеял и плащей.
[40] Оба негра (Томас Ричмонд и Джордж Дорлтон) были слугами Бенкса. Иную версию гибели негров дает штурман Роберт Молине; по его словам, наибольшую чуткость к замерзающим неграм проявила собака Бенкса, которая не отходила от них ни на шаг (Beaglehole, 46, п. 2).
[41] Речь идет о горе Кампана, которую Кук назвал Сахарной головой, расположенной на юго-восточном берегу Огненной Земли, на небольшом полуострове, разделяющем бухты Валентины и Агирре. Ее высота 792 м, и она находится в 5–6 км от берега.
[42] Острова Эву — группа мелких островов к юго-юго-западу от острова Исла-Нуэва. Кук описывает главный (самый северный в этой группе) остров.
[43] Острова Эрмите (названы в честь голландского мореплавателя Якоба Л’Эрмите, обследовавшего в 1624 г. архипелаг) — самая южная группа островов у берегов Огненной Земли. К этой группе относится остров Горн, южной оконечностью которого является мыс того же названия.
[44] Магелланов пролив был открыт в 1520 г., а пролив Ле-Мер и мыс Горн в1615 г.; испанские голландские и английские мореплаватели не раз в XVI, XVII и XVIII вв. посещали воды, омывающие южную оконечность американского материка, тем не менее во времена Кука обширный архипелаг к югу от Огненной Земли был еще совершенно не изучен. Частично это объяснялось огромными трудностями, с которыми сопряжено было обследование множества островов, рассеянных в холодном и туманном море и отделенных друг от друга узкими и извилистыми проливами. В этих проливах корабль подстерегали бешеные приливные течения, подводные камни и мели. Схоутен и Лемер, обогнув мыс Горн, в сущности разрешили самую основную задачу, которую ставили перед собой мореплаватели XVI в., — найти удобный путь из Атлантического в Тихий океан. Правда, во второй половине XVII в. британский адмирал Нарборо пытался найти новые сквозные проходы в огненноземельском лабиринте. К этому англичан побуждали чисто политические соображения — путь вокруг мыса Доброй Надежды контролировали их соперники голландцы. Но попытки эти остались безуспешными, а с упадком голландского могущества с XVIII в. отпала необходимость в поисках таких «запасных» путей. Поэтому Кук, отмечая, что для мореплавателя в сущности безразлично, является ли мыс Горн частью Огненной Земли или какого-то острова в группе Эрмите, отражает общее мнение своих современников, которое определялось чисто практическими соображениями.